Было начало восьмого, и холл «Принцесс-отеля» заполнили посетители Они пробирались между столиками, здоровались со знакомыми, называя их по имени, или поднимали для приветствия руки.
Уильям Даффи сидел в углу. На столике перед ним стояло несколько пустых бутылок Бармен, приятель Даффи, разрешал ему самому готовить себе коктейли. Даффи задумчиво потягивал из стакана и курил, когда кто-то прошел мимо и извинялся. Это был Мак-Гвайр из газеты «Трибюн» Оба удивились этой неожиданной встрече.
— Черт возьми! Ты?
Обрадованный Мак-Гвайр подсел к Даффи.
— По какому поводу пьешь? — спросил он, бросив выразительный взгляд на батарею ссылок.
Даффи подозвал бармена и попросил принести еще стакан.
— Ручаетесь, все будет тихо и мирно? — Бармен внимательно посмотрел на обоих.
— Не беспокойся, — ответил Даффи, открывая бутылку рома. Он старательно отмерил порцию абсента, добавил лимонного сока и сахара и бросил в шейкер несколько кубиков льда, после чего стал взбалтывать содержимое.
МакГвайр сдвинул шляпу на затылок, закурил и недоверчиво посмотрел на Даффи. Тот почувствовал его взгляд и ухмыльнулся.
— Я знаю, что ты хочешь сказать.
— Так это правда?
Даффи кивнул и наполнил стаканы.
МакГвайр понюхал содержимое и сказал.
— Этот поганый старикан подложил тебе свинью!
— Угу…
— Но ведь ты…
— Знаешь, — перебил его Даффи, — вот уже несколько месяцев мы с Аркврайтом живем как кошка с собакой. Поначалу я не обращал на это внимания. Но сегодня не выдержал. А он и обрадовался. И выгнал меня. Я даже опомниться не успел.
— Напрасно ты так! — возразил Мак-Гвайр. — Ведь наверняка. допустил ошибку.
— Ты разве не знаешь, что я ошибок не делаю? А если сделаю, то тут же исправлю. Нет, это просто был повод. Подлец Аркврайт давно собирался взять интервью у Бернштейна, и наконец они договорились. Меня послали туда фотографировать. Я сделал нужное количество снимков и отправился домой проявлять пленку. И тут меня постигло горькое разочарование: все пленки оказались засвеченными. Кто-то умышленно испортил мою камеру. Но этот старый подлец слышать ничего не хотел. Мы обменялись, как говорится, любезностями, и он вышвырнул меня вон.
Сэм снова налил себе.