Словно обезумевший зверь, машина кинулась вперед. О вождении жена Эйткена не имела никакого понятия. Она, кажется, даже не смотрела, куда едет.
Я был настолько ошарашен, что несколько секунд сидел как истукан. За эти секунды машина вырвалась с дороги, взлетела на заросший травой склон, скатилась с него на противоположную сторону, отчаянно при этом буксуя правыми колесами, потом снова выскочила на дорогу. По другую сторону дороги находилась живая изгородь, и мы уже были готовы врезаться в нее, но тут я сграбастал руль и вывернул машину.
— Ногу с газа! — заорал я и тут же сбросил её ногу с педали. Не отпуская руль, я нажал на тормоз, и машина резко остановилась.
Это были веселенькие секунды! Еще чуть-чуть — и мы бы разбились ко всем чертям.
Я выключил зажигание и повернулся к ней.
Мне было хорошо её видно, потому что в открытое окно машины светила луна.
На её лице я не прочел и тени испуга — она улыбалась. Она была так хороша собой, что у меня комок подкатил к горлу.
— Она, оказывается, вон какая сильная, — протянула она. — А я тоже хороша — нажимала изо всех сил. Надо было полегче. Давайте ещё разок.
— Погодите, — остановил её я. — Это совсем не лучший способ покончить жизнь самоубийством. Ногой нужно не топать, а...
— Я знаю, — нетерпеливо перебила она. — Можете не говорить. Я слишком сильно нажала на газ. Давайте попробуем ещё разок.
— Только смотрите, пожалуйста, на дорогу, когда едете. Главное — ехать прямо.
Она быстро взглянула на меня и засмеялась.
— Эта машина застала меня врасплох. Я и не думала, — что она такая мощная.
— А меня застали врасплох вы, — попытался пошутить я, включая зажигание. — Только не спешите. На газ жмите плавно.
— Да-да, знаю.
Она поставила в нужное положение переключатель передач и поехала со скоростью миль двадцать в час. Рулем она совсем не владела — это было ясно. Машина сразу завихляла, то заезжая на траву, то снова выбираясь на дорогу, но сейчас мы ехали с небольшой скоростью, к тому же я был начеку и положил руки на руль. Метров пятьдесят мы проехали прямо.
— Если вы все будете делать сами, я ничему не научусь. — И она оттолкнула мои руки.
Машину тотчас понесло к изгороди. В последний момент я успел нажать на тормоз.
— Что-то туго у нас идет дело, — озабоченно сказал я. — Неужели мистер Эйткен ни разу не пробовал научить вас водить?
— Роджер? — Она засмеялась. — Что вы, у него бы терпения не хватило.
— Вы пытаетесь ехать быстро, а за дорогой не смотрите. Давайте попробуем ещё раз, только совсем медленно.
На этот раз ей удалось на скорости миль пятнадцать проехать сотню метров точно по центру дороги.
— Ну вот, — похвалил её я, — это совсем другое дело. Так и езжайте дальше, потихоньку разберетесь, что к чему.
Тут я заметил, что навстречу нам, сверкая фарами, быстро движется машина.
— Возьмите вправо, — велел я, — и двигайтесь тихонько. Смотрите за дорогой.
Она забрала вправо слишком круто и слишком далеко, и правыми колесами машина заехала на травяной бордюр. Встречная машина, переключив дальний свет на ближний, приближалась. Я был уверен, что в следующий миг моя ученица захочет съехать с травы и повернет руль чуть влево — вполне достаточно, чтобы врезаться во встречную машину, — поэтому я нажал на тормоз, и «кадиллак» с легким толчком остановился. Машина с ревом пронеслась мимо нас и умчалась в темноту.
— Почему вы не дали мне разъехаться с ним самой? — чуть капризным тоном произнесла она. — Я бы справилась.
— Не сомневаюсь, но все-таки это моя единственная машина.
Она посмотрела на меня и рассмеялась.
— А как здорово! Мне все больше и больше нравится. Скоро я смогу водить, я чувствую. Надо спросить у Роджера: может, он хоть одну из своих машин даст мне покататься. А если нет, вы будете иногда давать мне вашу?