— Вы считаете, что этот человек взял мой купальник себе на память? — с преувеличенной вежливостью спросила она.
— К чему этот сарказм? Я же хочу вам помочь.
— Просто нужно реально смотреть на вещи.
— Пока ни о каком шантаже речи нет. — Меня поразила неестественная громкость собственного голоса. — Я же сказал, что вмешивать в это дело вас я не буду, а отступаться от своих слов я не привык.
Она окинула меня задумчивым взглядом.
— Значит, вы готовы заплатить за молчание?
— Кому заплатить?
— Человеку, который унес мой купальник.
— Пока это лишь плод вашего воображения, — не удержался я. — Может, никакого человека вообще нет.
— Что значит «нет»? А мой купальник, по-вашему, ушел из машины на своих ножках?
— Не исключено, что вы забыли его на пляже.
— Да нет же! — выкрикнула она, и глаза её заблестели. — Я оставила купальник в машине, и кто-то его взял!
— Ну, пусть так. Не надо кипятиться. Это мог быть случайный воришка.
Она в упор посмотрела на меня.
— Чес, поклянитесь, что купальник взяли не вы!
— О Господи! Опять вы за свое!
— Поклянитесь, прошу вас!
— Ну конечно, не я!
Она силилась прочитать по моим глазам, говорю ли я правду. Я метнул на неё сердитый взгляд.
Рука её плетью повисла вдоль спинки кресла, глаза закрылись.
— Я думала, это вы звонили утром. Думала, хотели попугать. Голос был очень похож на ваш.
Я замер.
— Что такое? Кто вам звонил?
— Сегодня около девяти зазвонил телефон. Трубку взяла я. Мужской голос попросил Люсиль Эйткен. Мне показалось, что это были вы, и я сказала, что я слушаю. Тогда он сказал: «Надеюсь, вы хорошо поплавали вчера вечером» — и повесил трубку.
Я раздавил в пепельнице сигарету. Мне вдруг стало зябко.
— Почему вы мне сразу об этом не рассказали?
— Я думала, это звонили вы. Потому я так и рвалась поехать с вами за купальником.
— Я не звонил.
Она подняла широко раскрытые глаза к потолку.
— Но теперь вам ясно, что нас хотят шантажировать?