Сидя на заднем сиденье, он время от времени внимательно поглядывал назад, проверяя, не следят ли за ним.
На углу Мезон-стрит он остановил такси и пешком направился по бульвару к вилле Корины Инглиш.
Улица была пустынна. Проливной дождь потоками хлестал по его плащу, пригибал поля шляпы.
У Корины было освещено одно окно. Шерман пересек садик и прошел к дому, чутко прислушиваясь. Через пять минут он нажал кнопку звонка, подождал немного и, наморщив лоб, снова позвонил.
В холле зажегся свет, и дверь приоткрылась. Корина выглянула, не выпуская дверь из рук.
— Кто там? — Она пыталась, разглядеть державшегося в тени человека.
— Неужели вы меня забыли, Корина? — прошептал он.
Она отшатнулась и попыталась захлопнуть дверь. Он просунул ногу в щель, помешав ей сделать это.
— Чего вы хотите? — Тяжело дыша, Корина обдала Шермана перегаром.
— Дайте мне войти. Я ждал вашего звонка, но вы не позвонили.
— Я не хочу, чтобы вы входили, — упиралась она, тщетно пытаясь закрыть дверь. — Я не хочу вас больше видеть.
Шерман втолкнул ее в коридор.
— Я совсем промок, — произнес он угрожающим тоном. — Вы видели Инглиша?
Она повернулась к нему спиной и, неуверенно шагая, потащилась в гостиную.
На камине стояли наполовину опустошенная бутылка коньяка и стакан.
Он снял свои мокрые плащ и шляпу, бросил их на пол в холле и спокойно запер входную дверь. Потом прошел в гостиную.
— Вы не ответили на мой вопрос. Вы видели Инглиша?
Прежде чем ответить, она выпила еще и тяжело опустилась на диван.
— Да, я его видела.
— Вы не радуетесь? Разве идея не удалась?
— Это была ваша идея, а не моя, и к тому же совершенно идиотская. Ему совершенно наплевать на это.
Шерман прошел к шкафу, взял стакан, налил и, выпив, повернулся к камину. Снова наполнив стакан, слегка наклонил набок голову:
— Совсем неплохой коньяк. Это Рой его выбирал?
— Я не предлагала вам пить, — пьяно возмутилась Корина. — Кого вы из себя изображаете? Приходите сюда и пьете мой коньяк...
Он засмеялся:
— Не смешите, Корина, ведь я ваш любовник. Ее лицо помрачнело:
— Ни за что на свете! Не воображайте, что это повторится. Я сама не знаю, что тогда было со мною. К тому же я не хочу видеть вас у себя... Вас и ваши идиотские штучки.
— Это было великолепно разыграно, — Шерман сделал глоток и поставил стакан. — Расскажите-ка, как все было.
— Что там великолепного, — не унималась Корина, и слезы потекли по ее щекам. — Я не должна была вас слушать... Они... Все смеялись надо мной...
— Кто? — Шерман насторожился.