Вечером доктор Леви привел к ней доктора Бернштейна, необыкновенно толстого человека.
Хельга сразу же его невзлюбила. Он говорил с сильным немецким акцентом, непрерывно жестикулируя пухлыми руками.
Хельга, хорошо разбиравшаяся в людях, через несколько минут поняла, что, несмотря на свой авторитет и бросающуюся в глаза самоуверенность, он так же озадачен, как и доктор Леви.
— Приступ, конечно, был серьезным, — сказал Бернштейн. — Он нанес значительный вред сосудам головного мозга, но будем надеяться, что все еще поправимо. Вероятно, ухудшение состояния наступило в результате перегрузки сердца. Я предпочел, бы пока не заходить слишком далеко в оценке ситуации. Собственно говоря, лучше вообще не вдаваться в детали, пока я не проделаю всевозможные анализы. Я буду наблюдать больного, но для окончательной постановки диагноза требуется время.
— Значит, вы тоже не знаете, что с ним? — спросила Хельга, которую раздражал этот маленький толстый человечек. — Вам нужно провести исследование, тогда вы, возможно, узнаете истину. Правильно я вас поняла?
Он сердито посмотрел на нее:
— Можете быть уверены, что я проведу тщательное исследование, мадам. Это необычный случай.
Она кивнула и повернулась к доктору Леви:
— Я переезжаю, доктор. Вот мой новый телефон. Пожалуйста, звоните мне.
— Обязательно, миссис Рольф.
На ночь ей понадобились три таблетки снотворного.
«Завтра, — сказала она себе уже в постели, — для меня начинается новая жизнь».
Утром Хельга спохватилась, что не знает, как связаться с Диком. Ее первым побуждением было сесть в машину и поехать к нему домой, но она сразу же напомнила себе, что жена одного из богатейших людей в мире не может так поступать. Можно передать портье, что она хочет видеть Джонса. Но это тоже опасно. «Ха, зачем ей может понадобиться мальчишка-метис?» — удивится портье.
«Проклятье! — подумала она. — И почему моя жизнь всегда полна сложностей?» Нужно вести себя осторожно и не давать повода для сплетен. Хельгу раздражала мысль о бесчисленных предосторожностях, которые приходится предпринимать людям, желающим что-то скрыть от окружающих. Само слово «осторожность» было ей неприятно. Потом она вспомнила о Фрэнке Гриттене.
Сняв трубку, она позвонила.
— Это миссис Рольф, мистер Гриттен, — сказала она, когда их соединили. — Еще раз благодарю за то, что вы для меня сделали.
— Надеюсь, вы добились успеха? — проговорил он.
— Добилась. Вы обещали помочь, если мне что-нибудь будет нужно.
— Слушаю, миссис Рольф.
— Я хочу связаться с бывшим служащим моего отеля. Его зовут Дик Джонс, и живет он в доме 1150 по Hope Бич Роуд. Вы могли бы передать ему, чтобы он встретил меня в три часа у ресторана «Ривьера» сегодня.
Последовала долгая пауза, Хельга представила себе, как Гриттен попыхивает трубкой. Наконец он отозвался.
— Это не проблема, миссис Рольф. — Снова пауза. — Вы не хотели бы, чтобы я сопровождал его к вам?
— А зачем это? — спросила удивленная Хельга.
— Джонс — малолетний преступник, миссис Рольф. Он провел год в исправительном доме, когда ему было двенадцать лет. Я думаю, что вам следует избегать встреч с людьми типа Джонса.
Хельга смотрела прямо перед собой. Она видела юношу, его красоту, его глаза.
— Вы меня удивили, мистер Гриттен. У него были какие-нибудь неприятности?
— Нет, миссис Рольф, но все равно, кто один раз не поладил с законом, тот всегда будет с ним не в ладах.
— Вам не кажется, что это довольно циничное заявление, мистер Гриттен.
— Я — бывший полицейский. Поневоле станешь циничным. Большинство юных правонарушителей потом обязательно попадают в тюрьму. Вы все еще хотите встретиться с Джонсом?
Она не колебалась.