— Ты не хочешь мне ничего сказать?
— Не понял? — он попытался контролировать свой голос, но это ему мало удалось.
— Пожалуйста, скажи так: Я, Крис Петтерсон, свидетельствую, что Шейла Олдхилл в постели превосходит всех других женщин.
И чего только ни приходит во взбалмошные мозги женщинам, подумал он.
— Послушай, дорогая, я хотел немного вздремнуть. Затем мы вновь займемся любовью. Что ты думаешь по этому поводу?
— Скажи мне это, Крис, пожалуйста. Мне так хочется услышать это, а затем мы поспим... Я обещаю.
«Черт! Женщины!» — подумал он, но все же сказал, немного торжественно, немного шутливо:
— Я, Кристофер Петтерсон считаю Шейлу Олдхилл самой замечательной, восхитительной и сексуальной женщиной, с какой я когда-либо ложился в постель. Так?
Думая о Бромхиде, который записывал все происходящее в спальне на магнитофон, сидя в машине «Остин-Купер», принадлежащей миссис Морели-Джонсон, она хотела бы видеть его лицо. Да, теперь он будет удовлетворен.
— Спасибо, дорогой. Может быть, это и кажется немного странным, но я так хотела услышать эти слова из твоих уст... Теперь можно немного вздремнуть.
Петтерсон задремал, в то время как Шейла так и не сомкнула глаз. Она лежала неподвижно примерно с полчаса, затем осторожно поднялась и прошла в ванную. Она вспомнила, что говорил ей Бромхид: «Не торопись! — предупредил он, передавая ей микрофон. — Помни... такой шанс выпадает раз в жизни!» Она вышла из ванной, оставив дверь открытой. Едва свет осветил спальню, Петтерсон проснулся и сел на постели.
— В чем дело?
— Я приняла душ. — Она прошла по спальне, совершенно обнаженная, и Петтерсон вновь почувствовал желание.
— Иди ко мне.
— Крис... Я хочу поговорить с тобой.
— Не сейчас... Иди ко мне!
Она надела халат, предоставляемый мотелем.
— Ты понимаешь, Крис, насколько опасны наши встречи, так что подобное не должно повториться.
— Что ты имеешь в виду?.. Опасны?
— Опасны для тебя.
— Ох, иди сюда, Шейла. Ты имеешь в виду банк? Перестань! Это место безопасно на все сто процентов.
— Я не имею в виду банк. Я имела в виду миссис Морели-Джонсон.
— Опасность? О чем это ты, Шейла?
— Но ведь она влюблена в тебя, Крис.
— Абсурд! Я знаю, она порочная старая дама. В молодости у нее были дюжины любовников, но сейчас, когда ей семьдесят восемь, мой Бог! — Петтерсон раскатисто рассмеялся. — Она просто смотрит на меня, как на принца из сказки, но это же ни о чем не говорит... для меня. Я вынужден бывать у нее и потакать ее причудам лишь по долгу службы. Скажу откровенно: своими прихотями она действует мне на нервы. — Внезапно до него дошло, что он слишком разоткровенничался. — Иди сюда, дорогая. Не будем терять время.
— Время еще есть, — она подошла и села на постели, подальше от него. Она не была уверена в мощности микрофона, хотя Бромхид и уверял, что тот фиксирует все звуки в спальне. — Но если она узнает о нашей связи, это причинит ей боль, Крис. Ты понимаешь это?
— Как она об этом узнает? Сейчас не время для подобных разговоров! — Он включил настольную лампу на ночном столике и посмотрел на Шейлу. К ней вновь вернулось спокойствие, и Петтерсон ощутил, что барьер между ними возник снова. Его охватило неприятное чувство, хотя он и не мог понять, чем оно вызвано. — В чем дело, Шейла?
— Я не понимаю тебя, — сказала она. — Я же видела, как ты себя ведешь со старой леди. Неужели ты играл все это время? Ты так мил с ней... так предупредителен... А теперь ты утверждаешь, что она действует тебе на нервы.
— Не будем вступать в дискуссии по поводу этой старухи, — требовательно сказал Петтерсон, теряя самообладание. — Иди сюда! Я хочу тебя!
— Ты считаешь ее сумасбродной?