Джонни напрягся. Свора, значит, нащупала след. Как Массино обнаружил Физелли?
— Вы совсем сошли с ума, — продолжал Сэм дрожащим голосом. — Вы, действительно, взяли эти деньги? Я не могу в это поверить. Мистер Джо сходит с ума от бешенства. Мне кажется, что лучше собирать деньги, чем служить у него шофером. Он меня пугает.
— Я тебе позвоню через несколько дней, Сэмми. Держи уши открытыми. Не беспокойся за свои деньги.., я тебе их верну. Слушай все, что говорит Массино, мне нужна твоя помощь.
— Мистер Джонни, я вас умоляю.., не надо звонить мне.., если они вдруг обнаружат... Я вас умоляю, оставьте себе эти деньги. Все, о чем я вас прошу, — так это оставить меня в покое.
И Сэм повесил трубку.
Джонни почувствовал, как его охватывает страх. Если бы он, как и намеревался, поехал к Физелли, то сразу же попался в ловушку. Сейчас он, действительно, один, совершенно один. Он вышел из кабины и оказался под ярким солнцем. Фримен сидел в машине, ожидая его.
— Ну и как? — спросил он, нажимая на стартер. Джонни подумал о Карло Танза. Это означает, что мафия серьезно занялась им и преследователи поняли, что он направляется на юг. Им удалось раскопать его знакомство с Физелли. У него было такое чувство, словно он попал в сетку. Они окружили его со всех сторон, но все же еще оставалось место для маневрирования.
— Неважно, — ответил он и закурил. — Не беспокойтесь обо мне, я уеду сегодня вечером.
Фримен внимательно посмотрел на него и промолчал. Когда они приехали домой, Фримен сказал:
— Послушайте, Джонни, две головы лучше, чем одна. Расскажите мне все. Или вы предпочитаете действовать самостоятельно?
На какое-то мгновение у Джонни появилось желание обо всем рассказать, но, подумав об опасности, решил не рисковать. Если люди мафии узнают, что он прячется у Фримена, они будут пытать его до тех пор, пока он не расколется, а потом убьют.
— Я сам выкручусь, — сказал он, — не вмешивайтесь.
— Это очень серьезно?
Фримен вопросительно посмотрел на него.
— Да, более чем серьезно.
— Вы выкрутитесь, Джонни... В вас есть что-то такое. Я не знаю что, но я бы поставил на вас.
— Не ставьте слишком много, — сказал Джонни. — Я не хотел бы, чтобы вы проиграли.
Он прошел в свою комнату и растянулся на кровати. Что делать? Он хотел поехать на юг, но, поскольку они знают это, он может попасть прямо в лапы Массино. Что делать? Но, может, все же рискнуть? Во всяком случае, куда бы он ни поехал, они все равно будут его искать.
Около часа он пролежал на кровати с тягостным чувством человека, попавшего в ловушку. Потом в дверь постучали, и вошел Фримен.
— Мне нужно пойти поработать, Джонни, — сказал он. — Я вернусь поздно. Почему бы вам не остаться?
— Нет, — Джонни поднялся. — Как вы говорите, все устроится. Я уеду до того, как вы вернетесь. Я вас благодарю за все, — он внимательно посмотрел на Фримена. — Вы, может быть, и не подозреваете, но без вас я уже давно был бы трупом.
— Не думаю, что все это так серьезно. Эти три пижона... Джонни, протянул ему руку:
— Чем меньше вы об этом знаете... Они пожали друг другу руки. Потом Фримен ушел. Через окно Джонни видел, как тот углубился в джунгли. Что теперь делать? Он дотронулся до медали Святого Христофора. Ожидать наступления ночи? Почему бы не уйти сразу? Вытащив пистолет из кобуры, он проверил его и спрятал снова, достал чемодан, сложил в него вещи. Ну вот и все. Внимательно осмотрел свою комнату, чувствуя, как сжимается сердце при мысли о расставании, затем вышел из дома и по тропинке добрался до шоссе. На это ему понадобилось около получаса, и этот путь снова разбудил дремавшую в ноге боль. Пройдя примерно километра три от домика Фримена, он остановился и стал смотреть на проезжающие машины. Грузовики, легковые автомобили, туристские автобусы ехали по обеим сторонам шоссе. Он поднимал руку, но никто не останавливался. Джонни безрезультатно простоял так около часа и решил идти дальше. Нога болела все сильнее, и он с беспокойством подумал, что повреждение не такое уж и легкое.
Остановившись в тени, он уселся на траву, чтобы отдохнуть. В этот момент метрах в двадцати от него остановился открытый грузовик. Шофер вышел из машины, поднял капот и стал осматривать мотор. Джонни схватил чемодан и направился к грузовику. Водитель, парень лет двадцати семи, высокий, худой, с длинными волосами, в грязных потертых брюках, казался неопасным.
— У вас неприятности? — спросил Джонни. Человек поднял голову. «Занятное лицо», — подумал Джонни. Тонкое, с глубоко сидящими глазками, маленьким ртом и длинным носом. Угрюмое выражение довершало картину.
— Неудача?
— Я из неприятностей не вылезаю. Вся моя жизнь — сплошные неприятности. Это снова свеча, — он отошел от грузовика и закурил. — Подождем, пока мотор остынет. Вы едете автостопом?
Джонни поставил чемодан.
— Да, а вы куда едете?
— В Лидусбрик. Я там живу. Это немного не доезжая Нью-Семара.