Он постучал. Подождал несколько минут, постучал снова. Нхан отворила дверь. Он сразу же увидел, что она плакала, была очень взволнована и напугана.
— Я пришел поговорить с тобой, — сказал Блекки и вошел в комнату. — Сегодня утром приходила полиция, интересовалась американцем.
Нхан отпрянула от него, в глазах появился испуг.
Не обращая на ее страх внимания, он продолжал:
— Они спрашивали имя девушки, которая ходит к нему на виллу.
Нхан прислонилась к стене. Спрятала за спину руки, чтобы не было видно, как они дрожали. Она не сводила глаз с Блекки. Казалось, она потеряла дар речи.
— Они мне сказали, что американца похитили бандиты, — продолжал Блекки. — Я не поверил этому. Я решил повидать вначале тебя, прежде чем сказать им, кто та девушка, которую они разыскивают.
Нхан закрыла, затем медленно открыла глаза. Она все еще не произнесла ни слова.
Блекки немного подождал и спросил:
— Ты была с ним прошлой ночью?
Нхан кивнула.
— Что с ним произошло?
— Мы поехали к реке и проговорили до одиннадцати часов. Он отвез меня домой, и я пошла спать, — сказала дрожащим голосом Нхан. Слова вырывались автоматически. Блекки был уверен, что она не раз отрепетировала эту фразу.
— Где он сейчас?
Последовала продолжительная пауза, прежде чем она сказала:
— Не знаю. — Она быстро отвела в сторону глаза. Он понял, что она лжет.
Он вынул портсигар, выбрал сигарету и закурил. Он молчал и смотрел на нее в упор. От его взглядов по телу пробегала дрожь.
— Полиция во что бы то ни стало стремится отыскать его, — сказал Блекки. — Они угрожали мне неприятностями, если я не назову им твоего имени. Если ты не знаешь, где он, и не видела его после одиннадцати, у меня нет оснований не выдавать им твое имя.
Нхан окаменела. Ее лицо побледнело, она не сказала ни слова.
— Если полиция решит, что ты лжешь, — продолжал он, — они заставят тебя сказать правду. У них много способов заставлять людей говорить то, чего им не хотелось бы сказать. Даже очень храбрые люди в конце концов рассказывали все, чего от них добивались. — Он помолчал и тихо спросил: — Ты храбрая, Нхан?
Она вздрогнула.
— Пожалуйста, не говорите им, — прошептала она.
— Ты знаешь, где он?
Минутное колебание, потом она выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет, — сказала она, ее голос был такой робкий, что Блекки стало жалко ее.
Он затянулся и выпустил из ноздрей облако табачного дыма.
— Вчера вечером американец приходил ко мне и спрашивал, не смогу ли я достать фальшивый паспорт. Он не сказал, что паспорт нужен ему, но я в этом не сомневаюсь. Это говорит о том, что он хочет уехать, и у него неприятности. Я не верю, что его похитили. Я думаю, он где-то скрывается. Не имея помощи, он, безусловно, будет схвачен. Возможно, я мог бы ему помочь, но прежде хотелось бы знать, что у него за неприятности, и как много он заплатит за помощь. Если неприятности серьезные, плата, естественно, будет высокой. Вероятно, он будет связан с тобой. В таком случае, не передашь ли ты, что я хочу ему помочь?
Нхан не двигалась, она словно застыла. Она не сказала ничего, только вспыхнули черные глаза. Блекки остался доволен. Она поняла все, что он сказал. Он поднялся.
— Думаю, было бы для тебя неразумным приходить сейчас в клуб, — сказал он. — Если тебе нужны деньги, буду счастлив помочь. Увидишь американца, не забудь, пожалуйста, передать, что я сказал.
Она продолжала молчать. Он надел шляпу, кивнул ей, медленно спустился по лестнице и вышел на разогретую полуденным зноем улицу.