— Упрямый, как осел, — бросила Мира сердито. — Кто еще даст двести пятьдесят долларов в неделю?
— Еще как даст! Я заработаю вдвое больше, не слишком утруждая себя, если репортажи будут дельные.
— Ну, раз так... — Мира убрала руку и отвернулась, прикусив обиженно губу.
Я понял, что обед получился не слишком приятным. Мне не терпелось отвезти свою очаровательную соблазнительницу куда-нибудь, где мы смогли бы потолковать в свое удовольствие. Она что-то скрывала, в этом не было никакого сомнения. А меня так и подмывало узнать, что именно.
Обед прошел в молчании, если не считать нескольких банальных замечаний относительно наших соседей. Она ни разу не взглянула мне в лицо. Когда мы вышли из ресторана, я почувствовал облегчение. Нам пришлось некоторое время дожидаться такси, и, когда машина наконец подкатила, я спросил:
— Чем займемся? Поедем домой, возьмем Виски и отправимся на прогулку? Или лучше поедем в парк?
— Лучше в парк.
Вот уже два года, как я не бывал в Центральном парке, и было приятно оказаться там. В парке за этот срок не произошло никаких изменений. Как приятно было снова увидеть молодых мам и нянь, занятых болтовней, чтением или наблюдением за своими чадами, которые катались на велосипедах, роликовых коньках или самокатах.
Через пятьдесят лет после моей смерти панорама, без сомнения, останется такой же. И лодок на озере будет по-прежнему много, как насекомых. Истинные ньюйоркцы со средним достатком вовсе не сожалеют об отдыхе за городом, поскольку есть Центральный парк, с тенистыми аллеями, кортами и девятнадцатью бейсбольными полями, шестью хоккейными полями, и в нем всегда можно приятно провести вечер. Их это вполне устраивает. И меня тоже.
Мы сидели в тени и глядели на людей, снующих вокруг. Прекрасное занятие, если у тебя нет других забот. Я попытался взять Миру за руку, но она не позволила.
— Кругом же люди!
— Наплевать. Поговорим о тебе. Мира.
— О, конечно, — ответила она. — Но для чего?
— Почему бы нам не пожениться? — выпалил я, не зная толком, действительно ли мое предложение. Мне было очень любопытно увидеть ее реакцию.
— Зачем? — она смотрела на противоположную сторону озера. — Мужчина без определенных занятий мне не нужен. Какой в этом может быть смысл? Я сама себя отлично защищаю.
— Женятся не ради этого, а ради любви.
— Кто это тебе сказал? — Она насмешливо смотрела на меня. — Ты, должно быть, почерпнул свои знания по этому вопросу из книги «Все для молодых девушек»? Или в каком-нибудь ином произведении времен гражданской войны Севера и Юга.
— Бывают моменты, когда мне хочется швырнуть тебя в озеро, — сердито сказал я. — Можешь ты быть серьезной?
— Когда ты устроишься на работу, мы вернемся к обсуждению этой темы.
— Отлично. Итак, я устраиваюсь на работу и ты выходишь за меня замуж?
— Если работа будет приличной.
— Послушай, мой ангел, с меня довольно твоих меркантильных взглядов на жизнь.
— Почему бы тебе не увидеть Андаска? — парировала Мира. — Хотя бы для того, чтобы доставить мне удовольствие.
— Опять ты об этом! — возмутился я и попытался переменить тему: — А что скажут по этому поводу Док Анзел и Богль? Ты не хочешь больше искать ни твоего отца, ни Келли, ни даже ту, которая стала твоим двойником?
— Росс, — Мира сжала мою руку. — Только бы мы были вместе, а остальное неважно. Лишь бы мы всегда были вместе, и постараемся забыть о тех двоих.
— Можно, конечно, оставить их, но вначале поставим их в известность о том, что наши дороги расходятся.
— Вот и отлично, предупреди их, — с воодушевлением подхватила Мира. — Поедем сейчас же!
— Отлично! Я согласен, — я посмотрел на часы. Было немногим больше трех часов. — Они сейчас как раз дома, если только Сэм не ушел играть на скачках.
Когда мы спускались по каменным ступеням, ведущим к выходу из парка, моя спутница опять взялась за свое:
— Так решено? Ты встретишься с Андаска?