Феликс раздавил окурок в пепельнице.
— Может, ты думаешь, он пожмет плечами и забудет о нас? — поинтересовался он. — Солнце, должно быть, здорово напекло твою хорошенькую головку. Он разыщет нас повсюду, куда бы мы ни уехали. Не будет спокойствия ни днем, ни ночью. А когда он нас разыщет... — Он пожал плечами. — Давай допустим на минуту, что нам удалось удрать в Буэнос-Айрес. Как ты думаешь, долго мы пробудем в безопасности? Ты же знаешь, что у Альскони люди повсюду, и он немедленно пустит их на наши розыски. Если я тебя не убедил, и ты решишь уехать одна, имей в виду, что он такого не прощает. Каждый раз, заслышав за спиной шаги, будешь покрываться холодным потом. Кто-нибудь задержит на тебе взгляд, и твое сердце замрет. Мы оба прекрасно знаем, что Альскони без своего согласия не позволяет уйти ни одному члену организации. Были уже дураки, которые пытались сделать это, ты знаешь, что с ними стало...
— Так что же ты предлагаешь? — спросила Лорелли.
— Прежде всего не терять головы. Этот американец не пугает меня. Если я почувствую опасность, разделаюсь с ним как надо.
— Ты можешь и опоздать...
— Послушай, — вздохнул Феликс. — Тебе лучше лечь и отдохнуть. Ты нервничаешь. Этот американец может знать о нашем существовании, но ведь он нас пока не нашел. До нас не так-то просто добраться, девочка.
— Так ты не хочешь уехать со мной? — спросила она, глядя на Феликса странным взглядом.
— Об этом не может быть и речи! — отрезал он. — Это значило бы подставить себя под удар. Выкинь эту мысль из головы, приляг и отдохни. Ты собираешься рассказать Альскони о своих подозрениях?
— Пока нет. У меня нет фактов, одно предчувствие. Она взяла плащ и направилась к двери.
— Вилли должен позвонить, — сказала она уже в дверях.
— Хорошо, я подожду.
Когда Лорелли вышла, Феликс закурил новую сигарету и, нахмурившись, принялся ходить из угла в угол. Если этот американец хочет развалить предприятие Альскони, следует взять его под наблюдение. А может быть, стоит перехватить инициативу и ликвидировать его прежде, чем он начнет играть в открытую?
Феликс все еще ходил по комнате, когда позвонил Вилли.
— Я упустил его, — объявил он. — Он сначала слонялся по улицам, а потом свернул на Виа Пантарелли. Там, оказывается, стояла его машина. Вот тут он от меня и оторвался.
— Ты записал номер?
— Конечно. Она зарегистрирована в Англии.
— Если я правильно понял, в отелях он не останавливался.
— Он выехал из города, — сказал Вилли.
— Постарайся разузнать, не снял ли он какое-нибудь жилье в окрестностях города. Я хочу знать о нем все. Это срочно.
— Ничего не выйдет до завтрашнего утра, — угрюмо возразил Вилли. Он ненавидел такую нудную работу.
— Делай, что хочешь, но завтра мы должны знать, где остановился этот американец, — распорядился Феликс и бросил трубку. Потом он позвонил на станцию:
— Дайте мне Инзеум в Лондоне, 11066.
Получасом позже он разговаривал с Крантором.
— Узнайте, кому принадлежит машина Под номером НЦ-122. Это очень срочно. Как только узнаете, позвоните мне.
Крантор обещал позвонить через час.
В тот момент, когда Феликс положил трубку, раздался сигнал тревоги. Феликс застыл у аппарата. Кто-то проник в Парк!
Феликс бросился к бюро, выдвинул ящик и схватил револьвер. Потом он распахнул двустворчатое окно и выскочил на террасу.