— Нет, просто он хочет узнать, что произошло на вилле Триони, когда Лорелли вручала письмо.
Вилли подпрыгнул, и мыло выскочило у него из рук.
«Ну и проныра наш старик, — подумал он. — Ничего от него не скроешь.» Феликс, не сводивший взгляда с сутулой спины Вилли, увидел эту странную реакцию и не на шутку испугался.
— Ты видел там Лорелли? — Феликс старался говорить небрежным тоном.
— Да, видел. И еще слышал, — подтвердил Вилли, тщетно пытаясь погасить злобный огонек, зажегшийся в его глазах.
Он наклонился и принялся намыливать плохо выбритые щеки.
— А она тебя видела?
— Нет.
Вилли колебался. Должен ли он рассказать Феликсу об услышанном? Делать Феликса своим врагом ему не хотелось: ведь им предстояло работать вместе уже после того, как Лорелли превратится в воспоминание. Феликс разозлится, если он выложит новость Альскони и ничего не скажет его «правой руке». В конце концов, Феликс не помешает Вилли доложить обо всем хозяину. Альскони ждет, и никто не осмелится задержать его. И Вилли решил рассказать Феликсу обо всем. Пусть вместо одного спектакля будут два! Раз нет никакого риска, будет очень приятно посмотреть на рожу этого красавчика, когда он узнает о делишках своей девчонки.
— Если бы Лорелли знала, что я следил за ней и все слышал, она не решилась бы вернуться сюда.
Феликс так быстро схватил Вилли за горло, что он не успел даже вспомнить о револьвере, висящем в кобуре на спинке стула.
— Что ты хочешь этим сказать? — прорычал Феликс, бледнея от ярости и страха.
Вилли вцепился в сжимающие его горло пальцы, стараясь разжать их, но это было невозможно.
— Что ты хочешь этим сказать?! — повторил Феликс. Вилли из последних сил глотнул воздуха.
— Отпусти меня, — прохрипел он. — Я скажу хозяину. Феликс влепил Вилли увесистую затрещину. Несмытые хлопья пены отлетели от его щек и повисли на стене.
— Почему она не решилась бы вернуться сюда? — жестко спросил он. — Ну же? Говори, или я вобью эти слова в твою глотку!
— Она предала организацию! — завопил Вилли, у которого от боли выступили слезы. — Она предала всех нас.
Феликс занес кулак над его головой, но внезапно передумал.
— Ты лжешь, скотина! — гневно проговорил он.
— Я все слышал, — заикаясь и потирая горло, просипел Вилли. — Она сказала, что хочет удрать из организации, и просила у них денег. Сказала, что поможет Миклему убежать, если они дадут ей двести пятьдесят тысяч.
Феликс вспомнил слова Лорелли: «Мы должны уехать рано или поздно. Не надо ждать, пока полиция нападет на наш след. Мы должны уехать!» Бедная дурочка! Это же самоубийство.
— Ты действительно слышал, как она это говорила? Вилли поднес руку к щеке и вытер остатки пены.
— Да. Чего ты набросился на меня, как собака?
— Заткнись! — отрезал Феликс. — Давай, выкладывай все. И не вздумай что-нибудь скрыть.
И Вилли рассказал ему о том, как увидел Лорелли, как пошел за ней на виллу, на случай, если у нее появятся неприятности.
— Я сделал все, как мне велели, — едва не плакал он. — В комнате было три человека: тот тип, который удрал из парка, толстяк, — они называли его Черри, — и еще секретарша Миклема, Ригби. Сначала Лорелли говорила все правильно, и секретарша обещала отправиться в Нью-Йорк. А потом она сказала, что это, мол, то, что ей велели сообщить, а сейчас она скажет от себя. И сказала, что Миклема никто не собирается освобождать, а просто хотят вытянуть из него денежки. Она сказала, что если они дадут ей двести пятьдесят тысяч долларов, то можно будет попробовать помочь Миклему выбраться.
— Они согласились?
— Еще бы! Но я думаю, ей этих денег не видать. Она сказала, что разработает план побега и придет к ним в четверг утром. Она покажет им, как устроена сигнализация, и расскажет об охране.
Феликс подался вперед, пот крупными каплями стекал по его лицу.
— Послушай, Вилли, если это ложь, я убью тебя. Вилли боязливо отодвинулся к стене.