— Ну, хорошо. А что происходит в тюрьме?
Ковач говорит, что если я признаю свою вину, он постарается, чтобы мне дали не больше пяти лет.
— Не делайте такой глупости, — предостерег я ее. — Что необычное в поведении Роберта вы заметили в последнее время?
— Ничего... вот только...
— Ну!
— Дня за два до... до его смерти, он купил акваланг. Я спросила, зачем он ему, но он пробормотал, что то невнятное. В тот день он у меня не ночевал.
— А куда он поехал?
— Я не знаю. На следующий день он был подавлен и в то же время у него был вид, как будто он сделал что то давно задуманное...
— А как он относился к своей мачехе?
— Он ее не любил. И не любил разговоров о ней. Потом она посмотрела на меня умоляющим взглядом и прошептала:
— Заклинаю вас, помогите мне.
* * *
На следующий день, после уплаты штрафа в двадцать пять долларов, я был выпущен на свободу. О'Брайен ждал меня в том же кабачке, где мы ужинали накануне. Стол был уже накрыт и О'Брайен прикладывался к апперетиву. Я пожал ему руку и уселся в мягкое кресло.
— Боже, какое блаженство, — пробормотал я. — Проспать всю ночь на этих скамьях все равно, что попасть под колеса тридцатитонного грузовика.
О'Брайен весело улыбнулся.
— Государству надо увеличить бюджет на содержание полиции, чтобы тюрьмы были с мягкими диванами.
Я махнул рукой.
— Все равно эти деньги пойдут в спортивный фонд полиции.
У О'Брайена было осунувшееся лицо, а под глазами появились синяки.
— У тебя, я вижу, тоже была неспокойная ночь.
— Да ну, — О'Брайен смущенно улыбнулся.
Было очень любопытно видеть, как на лице такого солидного мужчины играет застенчивая улыбка.
— Эта девочка настоящая чертовка.
— Кто? Френси? — изумился я.
О'Брайен, все еще не избавившись от смущения, кивнул. Я захохотал так громко, что перепуганная физиономия хозяина заведения появилась в дверях кабинета.
— Где она сейчас?
— Она боится выходить из дома. Говорит, что ее могут убить.
— Она права, — подтвердил я. — Сегодня я займусь устранением этого недоразумения.