Самолет из Майами приземлился в аэропорту Ла-Гардия. Джемисон взял такси и отправился в отель «Уолдорф-Астория», где его встретили с поклонами и улыбками. Во время перелета он решил не заезжать в свою нью-йоркскую квартиру, где все хранило следы присутствия Шеннон. Она сделала эту квартиру одним из самых роскошных и удобных домов, в которых ему приходилось жить. В офис идти было уже поздно. Он решил, что зайдет туда утром и проведет короткое совещание перед возвращением в Парадиз-Сити.
Сидя в одиночестве в роскошной гостиной своего номера, Шерман потягивал мартини с водкой и думал о Тарнии. Желание поговорить с ней было непреодолимым. В Риме сейчас уже час ночи. Она наверняка легла спать, но, наверно, ей приятно будет услышать его голос.
Он поднял трубку и попросил оператора соединить его с мисс Тарнией Лоуренс, остановившейся в отеле «Эксельсиор» в Риме.
Двадцать минут изматывающего ожидания. Наконец равнодушный голос оператора сообщил ему, что мисс Лоуренс уехала утром и не оставила адреса.
Джемисон в ярости и разочаровании бросил трубку на рычаг. Что там происходит? Куда она могла подеваться? Потом он вспомнил, что этот проклятый кутюрье обещал снять ей квартиру. Наверное, она переехала туда.
Он допил мартини и налил новую порцию из шейкера. Снова посмотрел на часы. Семь вечера. Через четырнадцать часов его жены не будет в живых, а он станет свободным. Тут Джемисон осознал, что, когда произойдет взрыв бомбы, полиция, Смит, знакомые захотят с ним связаться. Новости скоро появятся в заголовках вечерних газет. Он снова схватил телефонную трубку и попросил соединить с его виллой в Парадиз-Сити. Через минуту услышал голос Смита:
— Резиденция мистера Джемисона.
— Есть ли для меня какие-нибудь сообщения, Смит?
— Нет, сэр, ничего.
— Я остановился на ночь в «Уолдорф-Астория», — проинформировал Джемисон. — Вернусь рейсом, прибывающим в четыре часа дня. Передайте Конклину, чтобы он встретил меня в аэропорту.
— Слушаюсь, сэр.
— Мы с женой обедаем дома, Смит. Приготовьте что-нибудь приличное. Миссис Джемисон дома?
— Нет, сэр, она уехала полчаса назад, думаю, на концерт.
Слава Богу, подумал Джемисон. Он почувствовал, что разговор с Шеннон был бы слишком тяжелым испытанием для его истерзанной нервной системы.
— Если будет что-нибудь важное, меня можно будет застать в отеле до половины десятого утра. После этого я буду в офисе.
— Понятно, сэр.
Джемисон повесил трубку. Эта проблема решена. Что еще он собирался сделать? Он подумал о предстоящих ему тоскливых часах. Пойти в клуб? Но болтать с друзьями, имея на душе такую тяжесть, казалось немыслимым. Кино? Женщина? Нет, невозможно! Если бы только поговорить с Тарнией! Все тогда вошло бы в норму. Может, завтра удастся узнать, где она остановилась.
Он вскочил на ноги и принялся мерить гостиную шагами. Впереди целая ночь ожидания. Больше двенадцати часов. Вспомнив, что не обедал, и все же не чувствуя голода, он вызвал коридорного, тот принес ему сандвичей с курицей и шейкер мартини. Джемисон налил себе новую порцию мартини, выпил, съел пару сандвичей... Все это время он не переставал ходить по комнате, думая о Тарнии. Вдруг неожиданная мысль заставила его остановиться: а что, если Тарния передумала? Если она на самом деле не хочет бросать свою карьеру и выходить за него замуж? Может быть, этот римский модельер уговорил ее остаться в Италии? Джемисона бросило в жар. Он вспомнил, что, когда говорил насчет скорого развода и их женитьбы, Тарния встретила эту новость без особого энтузиазма. Можно ли это себе представить?
Нет! Это опасная и глупая мысль. Он уверен, что Тарния любит его и хочет быть матерью его детей. Но тяжелые предчувствия не уходили. «Если я проведу так всю ночь, — сказал он себе, — я сойду с ума».
Снотворное! Как он раньше не догадался? Забыться до утра, когда Смит или полиция сообщит ему, что Шеннон больше нет и он свободен.
Джемисон принял горячий душ, проглотил четыре таблетки снотворного, которое всегда брал с собой в дорогу. Таблетки наконец подействовали, и он погрузился в тяжелый сон.
Проснулся он от настойчивого телефонного звонка. Какое-то время Джемисон не мог понять, где он находится, затем внезапная мысль заставила мозг заработать на полную мощность. Стенные часы показывали 5.55.
Свершилось! Ясное дело, ему спешат сообщить новость, которую он так ожидал. Шеннон больше нет, он свободен!
Отшвырнув одеяло, Джемисон вскочил на ноги и схватил трубку. Голос телефонистки произнес:
— Мистер Джемисон, ваш дворецкий хочет с вами переговорить. Надеюсь, я вас не потревожила?
Боже! Как они лебезят, если у тебя есть деньги.
— Соединяйте! — рявкнул Джемисон. Послышался щелчок, затем раздался голос Смита:
— Мистер Джемисон?
— Да! В чем дело?
— Мистер Джемисон, боюсь, у меня для вас плохие новости... — Голос его дрожал.