Он поднял голову и посмотрел на соседнюю кровать, где спокойно спала Керри. Некоторое время рассматривал её, затем перевел взгляд на детскую кроватку с ребенком.
Вытащив носовой платок из-под подушки, Вик вытер вспотевшее лицо. Тишина, привычная обстановка и тот факт, что два самых дорогих ему человека мирно спят, успокоили его, и через несколько секунд он почувствовал, что приходит в себя.
«Должно быть, это плохой сон, — подумал он. — Но я совершенно ничего не могу вспомнить...» Он откинул простыню, сел. Стараясь двигаться бесшумно, чтобы не разбудить Керри, натянул халат и сунул ноги в домашние тапочки. Подойдя к двери спальни, тихо открыл её и вышел в квадратный холл.
Хотя его сердце успокоилось, но чувство беспокойства не покидало. Все так же тихо он вошел в просторную гостиную и осмотрелся. Все предметы находились на своих местах — там, где их покинули вчера вечером. Вик подошел к окну и выглянул наружу. В центре патио шумел фонтан, разбрасывая сверкающие брызги, на террасе в беспорядке стояли стулья, на одном из них лежал журнал, забытый вчера Керри.
Он прошел в кабинет, но там тоже было все в порядке. Из окна Виктор осмотрел шале, где жил Ди Лонг. Не было заметно никаких признаков жизни, но это и не удивило его, так как Ди Лонг никогда не просыпался раньше половины восьмого утра.
Не в состоянии определить причину своего беспокойства, Дермотт раздраженно пожал плечами и прошел на кухню. Он знал, что больше не в состоянии уснуть, если уже поднялся с постели. «А не выпить ли кофе?» — сказал он сам себе и сосредоточился на этом занятии.
Он открыл дверь кухни, откуда можно было выйти в другое маленькое патио. Ворота патио были настежь, так как Дермотт на ночь давал свободу собаке — огромной эльзасской овчарке по кличке Бруно, чтобы тот мог порезвиться на воле. Утром его сажали на цепь.
Он призывно свистнул собаке и поставил на огонь кофейник. Затем приготовил завтрак для Бруно и поставил на пол возле двери. Прошел в ванную.
Десятью минутами позже, умывшись, побрившись и надев белую безрукавку, голубые шерстяные брюки и белые сандалии, Вик вернулся на кухню. Сердце екнуло, и он замер, нахмурившись: завтрак Бруно был нетронут. Собаки нигде не видно.
Такого раньше никогда не было. Вик вновь почувствовал острый укол страха. Бруно всегда отзывался на свист и минуту спустя появлялся на кухне, виляя хвостом от избытка чувств.
Вик быстро пересек патио и заглянул в конуру. Она была пуста. Он свистнул снова и некоторое время подождал, прислушиваясь. Затем вышел за ворота и осмотрелся. Собака пропала.
Еще рано, сказал он себе. Ведь обычно хозяин поднимался около семи. Овчарка, возможно, охотится за сусликами, но это так странно... Действительно, утомительное и странное утро.
Он вернулся на кухню, налил кофе, добавил сливок и с чашкой прошел в кабинет. Усевшись за стол, сделал маленький глоток кофе и закурил сигарету.
Положив перед собой рукопись, начал перечитывать последние страницы. Глаза привычно бежали по строчкам, но Вик поймал себя на том, что не понимает, что читает. Он вернулся к началу страницы и начал читать снова, но его мысли все время возвращались к Бруно. Где же собака?
Он отложил рукопись, допил кофе и вернулся на кухню.
Завтрак Бруно по-прежнему стоял нетронутый.
Вновь Вик пересек патио и вышел за ворота. Призывно засвистел, осматривая белые песчаные дюны.
Чувство одиночества охватило его, и он уже хотел позвать Керри, но после некоторого размышления решил удержаться и не беспокоить жену. Вернувшись в кабинет, он уселся в удобное кресло и задумался.
Со своего места сквозь большое окно он видел, как над пустыней встает раскаленный шар солнца. Обычно его завораживала игра красок, но в это тревожное утро ему было не до красот природы, и впервые он пожалел, что выбрал такое уединенное жилье.
Крик сына заставил его вскочить на ноги. Вик, буквально, ворвался в спальню.
Малыш проснулся и настойчиво требовал завтрак. Керри уже сидела около его кроватки. Увидев мужа, она улыбнулась.
— Ты сегодня так рано поднялся. Который час?
— Половина седьмого, — сказал Вик и подошел к кроватке.
Он поднял ребенка, и тот перестал плакать, узнав отца, успокоился и заулыбался.
— Не спалось? — спросила Керри.
— Что-то разбудило меня...
Держа ребенка на руках, Вик присел на краешек постели, а Керри прошла в ванную. Он с удовольствием рассматривал сквозь ночную сорочку её красивое тело и длинные, изящные ноги.
Пятнадцать минут спустя Керри занялась ребенком. Эта картина всегда доставляла Дермотту большое удовольствие.
— Ты слышал ночью треск мотоцикла? — неожиданно спросила Керри.
Наблюдая ритуал кормления, Вик совершенно забыл о своих страхах. Но неожиданный вопрос жены вновь заставил сильнее забиться сердце.