— Простите, я вас не понимаю, — глаза незнакомца немного сузились.
— Тогда разрешите представиться. Я Гарри Калверт.
— Понятно, — вежливо прозвучало в ответ.
— Ну, а как вас зовут?
— Том Плайер, — без колебания ответил незнакомец.
— Доброе утро, мистер Плайер, — Калверт осушил свой стакан, все еще продолжая разглядывать прическу человека, с которым только что познакомился.
Музыканты наигрывали мелодию, которая была популярна лет пятнадцать назад. Калверт рассмеялся, откинув назад голову.
— Извините, мистер Плайер. Еще раз прошу извинить меня.
— Не понимаю, что тут смешного. Ну и развезло же вас!
— В самом деле? Вы не помните названия этой песни?
— «Милая Бетти».
— Да, да, да. Боже мой! Как давно это было!
Он вновь расхохотался, но вскоре умолк и опять принялся рассматривать своего собеседника.
— В каком университете вы учились, мистер Плайер?
— В Дартмонтском.
— Наверное, ваша прическа — это память об университете? У вас многие ее носили?
— Мне не нравится ваш тон и ваша настырность. Прекратите, пожалуйста.
— Но я должен хоть что-то знать о человеке, преследовавшем меня...
— Если вы сами не уберетесь отсюда, я вышвырну вас вон, — голос Плайера стал зловещим.
— Старая дартмонтская песенка. А еще корчит из себя джентльмена...
Плайер ударил его так неожиданно, что свет померк в глазах Калверта. Стараясь сохранить равновесие, он ухватился за край стола, но новый удар опрокинул его на пол.
Глава 2
— Грейс, — Калверт говорил так тихо, что сам не слышал себя. — Грейс, дорогая, как хорошо, что ты здесь. Я так нуждаюсь в тебе. Дорогая, не укоряй себя. Я виноват во всем. Вчера я пил всю ночь в разных заведениях и нарвался на неприятности. Этот тип, который ударил меня, Плайер, наверное, снова испарился, как и на Ленсингтон-авеню. Забудь о нем, дорогая, пусть проваливает...
Он открыл глаза, но перед ним стояла вовсе не Грейс, а какая-то блондинка, кажется, хорошо знакомая ему. Вот только имя он никак не мог припомнить. Калверт вновь закрыл глаза и попытался вспомнить, где он находится. Звуки музыки... Это значит, что он все еще пребывает в баре Енсена.
Звучала уже другая мелодия, отдававшаяся в черепе Калверта болезненным гулом.
Час расставания близок,
Но любовь никогда не умрет...