Я вынул бумажник и передал ему. Установив, что нельзя одновременно держать меня на прицеле и изучать содержимое бумажника, Хуан опустил пистолет. Тут он явно просчитался. Вдобавок он отвел от меня глаза. Либо он был чересчур уверен в себе, либо просто рехнулся. Не теряя времени для точного выяснения этого обстоятельства, я нанес ему хук с правой в челюсть. Не думаю, что кто-либо еще получал от меня такой удар, как Хуан. Боль электрическим током пронзила мне руку. Вряд ли Хуану было больнее, чем мне.
Однако, прежде чем тело пострадавшего коснулось ковра, я успел подхватить пистолет и, наставив его на хозяина кабинета, мило ему улыбнулся.
— Мне кажется, что программа сегодняшнего вечера весьма увлекательна, не так ли?
Он смотрел на меня исподлобья. Его лицо перекосило от бешенства.
— Убирайся отсюда. — Его голос был похож на рычание цепного пса.
— Как раз это я и намерен сделать. Если можно, я передам пистолет привратнику. С ним мне будет как-то спокойнее добираться до ворот, — попрощался я и, подняв бумажник, попятился к двери.
Он сидел не шевелясь, положив руки на стол. Сквозь загар на лице его проступала бледность.
Что одно происшествие этого вечера, что другое вряд ли доставили ему большое удовольствие.
Открыв дверь, я проскользнул в коридор и торопливо вышел в вестибюль.
Сюзи меня ждала.
— Ради Бога, куда вы запропастились? — Она была вправе сердиться. — Я уже собиралась уезжать без вас.
— Именно так вам и придется сейчас поступить. У меня нет времени объяснять почему. Пусть лакей вызовет вам такси. Я даже не дожидаюсь шляпы.
Я прошел мимо нее к выходу и спустился по ступеням подъезда, чувствуя, что она смотрит мне вслед, от изумления разинув рот.
— Вашу машину, сэр? — проявил свою казенную заботливость швейцар.
— Все в порядке, я справлюсь сам, — пробормотал я, проскакивая мимо него, и побежал по аллее туда, где виднелся ряд машин.
Я не знал, как скоро начнет действовать мистер Ройс, но догадывался, что для меня имеет смысл как можно быстрее прорваться мимо охранников у входных ворот.
Я нашел «бьюик», сунул доллар служителю и завел мотор. Проезжая на большой скорости по аллее, я вынул пистолет из кармана и забросил его через открытое окно в заросли лавра. Я запомнил, что говорил мне Крид по поводу возможной поимки с оружием без разрешения на право его ношения.
Мысль эта явно оказалась здравой. Как только фары «бьюика» осветили ворота, я увидел, что они закрыты.
У ворот, поджидая меня, молча стояли двое охранников и высокий здоровяк в ковбойской шляпе.
Я затормозил и дал сигнал в надежде, что они откроют ворота. Они этого делать не стали.
Фары машины осветили человека в ковбойской шляпе. Впрочем, полицейского узнать в нем можно было и в темноте. Черты его багрового, грубого лица выражали жестокость. Если бы у вас был достаточного размера кусок кирпичной глины, то после минимальной обработки — всего-то прилепить маленький комок на место носа, прорезать щелку рта и воткнуть пару спичечных головок в глазницы — вы получили бы весьма точный портрет этого парня.
В том, как он стоял — руки в карманах куртки, расставив ноги, чуть наклонив голову, — угадывалась сила. Он был на дюйм повыше шести футов.
Я подумал, уж не сержант ли это Карл Ласситер, которого экс-капитан Брэдли называл самым зверским полицейским в Тампа-Сити. Если у ворот стоял не он, тогда мне совсем не улыбалось встретиться с Ласситером — детина в шляпе по мне и так уже был достаточно зверский.
Я подъехал.
Охранники ринулись к машине, держа пальцы на спусковых крючках пистолетов. Они зашли с обеих сторон и одновременно открыли дверцы.
— Руки на руль! — скомандовал ближний ко мне.
— В чем дело? — не моргнул я и глазом. — Вы знаете, с кем вы имеете дело?
— Пусть выйдет. — Сиплый низкий голос громилы в штатском исходил прямо из его бычьей глотки. Пистолет правого охранника глядел на меня.
— Вылезай! — распорядился он. — И осторожней с руками. Я благоразумно повиновался.
— Спятили, ребята? — продолжал я разыгрывать недоумение. — Я же временный член.