— Умер? — Я растерянно уставился на Веймана. — Но когда?
— Через два дня после исчезновения девушки. Его сбила промчавшаяся машина. Шофера так и не нашли.
— Так-так, — протянул я разочарованно, — мне уж было подумалось, что кончик найден. А посыльный, надеюсь, еще служит у вас?
— Спенсер? Да, он по-прежнему здесь. Хотите с ним поговорить?
— Ведь он последним видел девушку, не так ли?
— Да. Побудьте, пожалуйста, тут, мистер Слейден. У меня неотложные дела, а мальчишку я сейчас пришлю. С этими словами он поднялся.
— Последний вопрос: что вы думали о Фэй Бенсон? Может, у нее был неуживчивый характер, с которым легко попасть в беду? Он отрицательно покачал головой:
— Я не склонен так считать. Бенсон была обаятельна, и ее выступления пользовались успехом. Совсем непохожа на местных девиц… Она была замкнута, но о недружелюбии и речи быть не могло… Она умела себя держать… Нет, у нее вовсе не было дурного характера, — заключил Вейман.
— Упоминала ли она о своих знакомых? Говорила ли, откуда появилась в Уэлдене?
— О себе она предпочитала молчать. Выступления ее мне нравились. Должно быть, на эстраде она была не первый год, у нее был большой опыт. Это ведь всегда заметно: есть опыт у актрисы или нет.
— Мне кажется, что она от кого-то скрывалась, — предположил я. — Ни друзей, ни переписки, замкнутость и нежелание упоминать о своем прошлом. Все сходится к одному… Что ж, не смею вас больше задерживать. Расспрошу посыльного.
Когда вошел Спенсер, я предложил ему кресло. Это был худощавый, высокий юноша лет двадцати. Он уставился на меня, хлопая глазами; его взгляд выражал одновременно робость и восхищение.
— Извините, вы тот самый Чет Слейден, который пишет в «Крайм фэктс»?
— Ты угадал, парень. А что, приходилось просматривать мою чепуху?
— Приходилось — не то слово, черт меня побери! Я уже который год просто зачитываюсь вашими рассказами.
— Я и сам читаю их уже много лет, так что мы два сапога — пара, — ухмыльнулся я. — Сейчас вот пришлось взяться за дело Фэй Бенсон, и я надеюсь, что ты кое в чем поможешь мне разобраться. Как ты с ней ладил?
— У нас были замечательные отношения. Фэй была милашкой, мистер Слейден, она не причиняла мне ни малейшего беспокойства.
— Когда ты заходил к ней в комнату во второй раз, все ли там было в порядке? Не заметил ли ты следов борьбы?
— Все было так же, как и в первый раз, не хватало только Фэй.
— А ты уверен, что именно она находилась в комнате в первый раз?
— Несомненно. Постучав, я услышал, как она сказала: «Войдите». Я открыл дверь, заглянул в комнату. Фэй, стоя у зеркала, поправляла эстрадный костюм. Она заверила, что готова к выступлению, и поинтересовалась, не звонили ли ей по телефону. Я ответил, что в случае звонка ее позовут к аппарату в комнате Джо.
— Она ждала какого-то звонка?
— Да. Похоже, что она очень беспокоилась из-за него.
— И ей позвонили?
— По-моему, нет.
— Можно взглянуть на ее костюмерную? — Только снаружи, мистер Слейден. Сейчас там переодевается актриса.
— Снаружи так снаружи.
Он провел меня по коридору и спустился по лестнице в противоположном от фасада конце здания, открыл дверь, и я оказался в коридорчике, заставленном всяким хламом — какими-то бочками, сломанными юпитерами, футлярами от музыкальных инструментов.
Созерцание двери костюмерной не принесло мне свежих идей. Она находилась всего в пятнадцати ярдах от выхода на сцену, сразу за поворотом, так что коридор от нее не просматривался.
— Ты вполне уверен, что в ее комнате не было другой одежды? Она не могла переодеться?