Разве не она столкнула Фуллера с лестницы?
Разве Мэддокс не прав в отношении ее?
Затем я вспомнил нежную кожу её тела, которое сжимал в объятиях, её фиалковые глаза, её совершенную красоту.
«Нет, — сказал я себе, — она не могла совершить эти страшные преступления: отравить Делани и убить Фуллера».
Я любил её.
Разве я мог думать плохо о женщине, которую любил, люблю и буду любить до конца своих дней.