James Hadley Chase

А что будет со мной?

- Увижусь с Кендриком, потом слетаю в Мехико и оформлю документы на компанию и пару недель побуду дома с отцом.
- Вы можете связаться со мной через фирму «Эвон Айр Корпорейшн» в Техасе, начиная с десятого сентября. Мы с Гарри будем работать там.
- О'кей. Во всяком случае, мы встретимся здесь третьего сентября. - Да.
Мы попрощались.
Открывая дверь, он взглянул на меня.
- Вы надеетесь, все будет хорошо? Я улыбнулся ему.
- Должно быть!

***

Луи де Марке, управляющий Кендрика, направился ко мне из глубины галереи, радостно размахивая руками.
- О, как приятно, мистер Крейн! - проговорил он. - Клод только сегодня утром вспоминал о вас. Мы думали, когда же опять увидимся с вами.
Я огляделся. Большой зал был заполнен предметами роскоши.
- Он у себя?
- Конечно. Подождите минутку, я сообщу ему, - и он скользнул вдоль стены и исчез за дверью в конце зала. Через мгновение он появился снова и пригласил меня.
Я прошел через зал и вошел в большую комнату с огромным окном, выходящим на море. Комната была обставлена старинной мебелью, предметами античной культуры и обвешана картинами, которые, наверно, стоили целые состояния.
Кендрик сидел в большом кресле, поставив ноги на скамеечку. Он приподнялся и подал мне руку. Широкое лицо осветило подобие улыбки.
- Я так рад, милый. Садитесь. Немного выпивки? Виски? Шампанского? У нас есть все, только скажите.
- Спасибо, ничего не надо. - Я сел напротив него и закурил. Де Марке отошел в сторону. - Нам нужны фальшивые паспорта. - Я положил фото на стол рядом с ним. - Не сможете это сделать?
- Для кого?
- Для нас всех.
Он внимательно изучал меня, а потом кивнул.
- Вы уже придумали имена?
Я вынул из бумажника лист бумаги и передал ему.
- Это можно организовать, но за это платить надо, милый.
- За все надо платить. Вы финансируете дело, - пояснил я. - Меня не интересует их цена.
- Ладно. - Он взял фото и лист бумаги, нагнулся к де Марке и передал их ему. - Организуйте это, драгоценнейший.
Тот удалился.
Кендрик сдвинул свой ужасный парик и вопросительно взглянул на меня.
- Что еще, милый?