Делла повернулась ко мне лицом. Зеленые очки закрывали глаза.
— Я ничего не задумала, я хочу сказать лишь то, что сказала, Джонни. Все это нам принадлежит только до тех пор, пока никто не знает, что Поль мертв. Тебе понятно, надеюсь?
— Да, все понятно. Но ведь есть еще пятьсот тысяч долларов. Тебя послушать, так их вроде и нет. На полмиллиона можно сделать немало.
— Ты что думаешь, на эти деньги сумеешь приобрести такое казино и все остальное в придачу?
— Нет, конечно. Но можно позволить себе такую машину и много еще чего...
— А ты полагаешь, что много сделаешь со своими тысячами? Четверть миллиона еще не состояние...
— Мне казалось, тебя интересуют только эти пятьсот тысяч долларов... Так что ты придумала?
— За воротами сверни направо и выезжай на центральную магистраль, — сказала Делла, нагибаясь и делая знак рукой охранникам, которые открывали забранные решеткой ворота. — Ничего я не придумала. Во всяком случае, пока. Только вот спрашиваю себя, как мы с тобой будем себя чувствовать эдак через год-другой при мысли, что Рейзнер хозяйничает в казино «Линкольн-бич», а у нас к тому времени останется лишь какая-нибудь жалкая кучка денег, которая будет таять, словно снег под солнцем. И в перспективе никаких возможностей заработать больше денег...
— Постой, постой! — перебил я. — Речь шла о пятистах тысячах долларов. Такие деньги враз не растратишь. К тому же у нас с тобой их еще нет.
— Да, конечно, ты прав, Джонни.
Трудно было понять, чего она все-таки добивается, но тон ее мне отнюдь не понравился.
— Давай-ка проедемся по Бей-стрит, — предложила Делла, закуривая сигарету. — Знаешь, что это за улица?
— Нет. А что в ней особенного?
— Ее построил Поль. Здесь ее называют Флоридской деревней. Не знаю точно, какой доход она приносит, но доля мужа составляла пятнадцать процентов и не облагалась налогом.
— Скажи, пожалуйста, а твой муж, оказывается, был мужик с головой.
— Это точно. Мне никогда еще не доводилось встречать дельца такого размаха!
Выехали на Бей-стрит. Тут было на что посмотреть. Украшенные красноречивыми рекламами, жались друг к другу здания игорных домов, баров, кабачков, притонов, борделей и ресторанов.
— Припаркуй машину. И давай немного пройдемся.
— Стало быть, это все тоже принадлежало Вертхаму? — спросил я, выключая двигатель.
— Он основал компанию, в которой владел контрольным пакетом акций и полностью распоряжался всеми прибылями. Поль знал, что рано или поздно миллионерам приестся роскошь казино. Поэтому он и соорудил Бей-стрит, чтобы они могли расслабиться и порезвиться, одновременно продолжая его обогащать. Если порок использовать с толком, он может принести весьма немало прибыли. И тут, в Линкольн-бич, на пороке наживаются как нигде.
Мы остановились перед большим зданием с неоновыми вывесками и изображениями почти голых девиц в натуральную величину.
— Это Либерти-инн, — объяснила Делла. — Им управляет Зоя Элснер, крупная шишка на Бей-стрит. Зайдем, хочу тебя представить. И не забывай, Джонни, что ты тоже фигура не из последних. Рикка здесь очень хорошо известен, по крайней мере, понаслышке.
Мы вошли, меня представили Зое Элснер, толстой и высокой крашеной блондинке лет пятидесяти. Весу в ней было по меньшей мере сто кило. Деллу она встретила радостно, а со мной вела себя столь почтительно, что я почувствовал себя даже неловко.
— Мы тут специализируемся на стриптизе и акробатических танцах, — объяснила мне Зоя, похотливо подмигнув. — Девицы подобраны высшего сорта, мистер Рикка. Представлены все страны и континенты, каждый квартал труппа обновляется. Приходите посмотреть что-нибудь после полуночи. Право, не пожалеете!
Из Либерти-инн мы отправились в игорный дом Памп-рум. Там меня познакомили с его владельцем Джерри Итта. Он рассказал, что у них сейчас марафонская партия в покер, которая длится уже три дня.
— Мы обычно имеем десять процентов с конечной суммы выигрыша, — сказал он, жуя погасшую сигару. — И надо полагать, если все пойдет у них, как сейчас, на круг это составит тысяч пять долларов.
Как и Зоя Элснер, Итта явно побаивался Деллы, он с явным подобострастием справлялся у нее, как идут дела у Вертхама. И всюду, куда бы мы ни заходили, было точно так же. Везде нас встречали словно царственных особ, и чувствовалось, что Вертхам — это фигура первой величины.
— Пора возвращаться, — решила Делла, после того как мы посетили десятка полтора вертепов и я познакомился с дюжиной их управителей. — Нам еще предстоит свидание с Ником.
— Вся эта фабрика развлечений должна приносить кучу монет, — сказал я, усаживаясь за руль автомашины. — А как получается, что полиция остается в стороне и не сует повсюду свой нос?
— А они тоже с этого имеют, — засмеялась Делла. — Капитан полиции Хейм получает у Рейзнера на лапу пятьсот долларов в неделю. Ты с ним скоро сведешь знакомство. Пока Хейм в доле, все будет о'кей, но стоит его лишить этого приработка, всех заметут за пару часов.