— Кстати, ваш муж застраховал свою жизнь? — спросил он уже на пороге.
— Нет, — ответила она с улыбкой, — от считает это дурной приметой.
Они переглянулись, и Энсон быстро отвел взгляд.
— Уже многие из ваших коллег пытались убедить его, — продолжала она, — но Фил их и слушать не хочет. Едва завидит страхового агента, как тут же начинает ругаться. По-моему, он просто очень суеверен.
Энсон вышел под проливной дождь.
— Спасибо за виски, миссис Барлоу, — сказал он. — Возможно, скоро я вам позвоню, если что-нибудь придумаю.
— О, благодарю вас. И простите за напрасное беспокойство.
Она улыбнулась ему и закрыла дверь. Энсон пошел по дорожке к машине, не обращая внимания на струившиеся по его лицу холодные дождевые капли.
Мэг раздвинула шторы и увидела, как Энсон медленно выруливает со двора. Подождав, пока шум мотора его машины затих вдали, она подошла к телефону и дрожащей рукой набрала номер.
— Да, кто это? — послышался из трубки грубый мужской голос.
— Это я, — произнесла Мэг, — кажется, рыбка клюнула...
— Слишком уж ты самоуверенна, — недовольно буркнул её собеседник и, не прощаясь, повесил трубку.
* * *
Дважды в неделю Энсон, как правило, наведывался по делам в Прютаун и останавливался обычно в отеле «Марлборо». В этом городке жила Фей Ливили, его старая подруга, красиво сложенная блондинка довольно свободного нрава, работавшая в табачной лавке на главной улице. За шестьдесят долларов и обед в ресторане Фей охотно сопровождала Энсона в его номер. Теперь, даже после знакомства с Мэг Барлоу, он решил позвонить ей, чтобы назначить свидание и немного развлечься. Но телефон Фей не отвечал. Раздосадованный, Энсон бросил трубку, направился в ванную и начал было бриться, но тут в комнате за его спиной раздался какой-то шум. Он распахнул резко дверь и оглядел номер. Возле кровати возилась Фей. Она методично изучала содержимое его портфеля, а увидев Энсона, отскочила в угол комнаты и заискивающе улыбнулась.
— Здравствуй, дорогой, — скороговоркой произнесла она. — Я так скучала...
Энсон смерил её равнодушно-презрительным взглядом. Еще неделю назад эта женщина казалась ему соблазнительной, но после встречи с Мэг все изъяны внешности Фей стали более заметными. Угловатая, порывистая в движениях, с пегими, плохо окрашенными волосами, сейчас она вызывала в нем чувство, близкое к отвращению.
— Что это у тебя такой вид? — спросил он, чтобы только не молчать.
Фей нервно прижала палец к губам.
— У меня неприятности, Джон, — пролепетала Фей. — Ты не мог бы подогреть меня сотней долларов? Я просрочила квартплату, и меня грозятся выкинуть из комнаты.
«Тоже мне неприятности, — с раздражением подумал Энсон. — Интересно, как ты запоешь, если повесить на тебя долг в восемь тысяч!» — Сотню долларов можно наварить за два часа, — сказал он вслух, — иди на улицу, стань на углу и зарабатывай себе сколько влезет.
Взгляд её зеленых глаз стал холодным и колючим.
— Что-то я тебя не узнаю, милый, — сказала она. — Или ты забыл, что мы с тобой вроде бы не чужие?
Энсон почувствовал острое желание выгнать её, но сдержался и, чтобы предотвратить её истерику, угрюмо вытащил из портфеля шесть десятидолларовых бумажек.
— На, возьми, — проговорил он, — и уйди. Я что-то неважно себя чувствую. Видимо, отравился...
Фей посмотрела на зеленые бумажки и перевела взгляд на Энсона.
— Ты не мог бы все-таки дать мне сотню? — умоляюще спросила она. — Я же сказала, что у меня неприятности.
— Неприятности? — вспылил он, швыряя деньги ей на колени. — Сейчас у всех неприятности, и у меня, кстати, тоже. Прошу тебя, уйди. Мне в самом деле нехорошо.
Она сунула доллары в облезлую сумку и поднялась.