— С полицией на загривке. Вы забыли, что прошлой ночью убили человека.
— Нет, не забыл. Вижу, вас это беспокоит больше, чем меня. Деньги мне нужны сейчас, а не в Нью-Йорке и не в Париже. Итак?
— Мой агент займется этим, — осторожно проговорил О'Брайен. Он открыл бумажник, достал триста долларов и протянул Джонни. — Вот, возьмите пока.
Джонни не заставил себя уговаривать. Спрыгнув с койки, как кошка, он схватил банкноты и сунул их в карман.
— Вижу, вы очень хотите получить мою сестренку, — ухмыльнулся он. — А вот я — другой. Ни одна женщина в мире не заставила бы меня расстаться с денежками.
О'Брайен с трудом подавил ярость.
— В столе есть почтовая бумага, напишите Гильде, что отправляетесь в Париж и в ближайшее время не вернетесь.
— О, как мне все это надоело! Вы и сами можете ей сказать.
— Без письма, соглашение не состоится.
— Что вы такое замышляете? — вдруг подозрительно спросил Джонни. — Может быть, вы боитесь, она подумает, что вы треснули меня по голове и бросили в воду?
— Не говорите глупостей, — внутренне ужасаясь догадливости Джонни, возразил О'Брайен. — Гильда вас любит, ей приятно будет узнать новости именно таким образом.
— Ну ладно, я позвоню ей из аэропорта.
— Вы воображаете, что будете разгуливать по аэропорту? Да флики сразу же схватят вас! Джонни пожал плечами.
— Ну, ладно! А если я сообщу ей, что был избит вашим мордоворотом? Сомневаюсь, что она обрадуется.
— Так вы напишете письмо?! — заорал О'Брайен. Джонни, нехотя, вынул из стола листок бумаги и, написав несколько слов, протянул его О'Брайену.
— Вот, а теперь дайте мне возможность уйти с вашей посудины.
О'Брайен прочитал письмо и кивнул, указывая на конверт:
— Напишите адрес.
Джонни послушался. О'Брайен взял конверт, заклеил его и сунул в бумажник.
Он был доволен: руки были развязаны, Гильда ничего не заподозрит.
— Вы поедете не со мной: не хочу, чтобы меня видели в таком обществе. Сейчас я увезу Солли, а он вернется на катере. И предупреждаю: делайте все, как я сказал, иначе пожалеете, что родились на свет.
— Давайте, я уеду первым, — предложил Джонни. — Я слишком долго сидел на этой грязной посудине. Мне надоело.
— Заткнитесь, — злобно прошипел О'Брайен. — Грязная скотина. Меня тошнит уже от этой торговли.
— В самом деле? Но имейте в виду, я не люблю шуток, и скоро вы это поймете.
Выйдя из каюты, О'Брайен запер дверь на ключ и поднялся на палубу. Теперь, когда в руках у него было письмо, он хотел поскорей избавиться от Джонни. Через некоторое время он скажет Гильде, что ее брат был убит во время драки в парижском кабаке, и она никогда не узнает, что истинным виновником этой смерти был ее муж.
Солли ждал на палубе и, увидев патрона, спрыгнул в катер.
Такс подошел к О'Брайену.
— Можешь начинать, — тихо распорядился тот. — Ты уверен, что справишься с ним? Я не хочу никакого шума.
— Все будет хорошо. Я скачу бочку за борт, здесь глубоко, он сразу же пойдет на дно.
— Когда вернется Солли, поезжай на берег и позвони мне. Скажешь Солли, что отвез этого типа на надувной лодке. Я задержу его на час. Тебе хватит этого времени.