Пока Нетта находилась в другой комнате, я прикончил виски, закрыл чемодан и надел легкий плащ. Я знал, что несколько следующих минут будут для меня весьма трудными. Подружка не отпустит без душещипательной сцены. Удивительно, что она до сих пор сдерживалась.
Нетта вернулась, неся рюкзак.
— Положи его на кровать.
— Фрэнки, тебе нравится… это? — она протянула мне фотографию.
— Или у меня рентгеновское зрение… или ты, действительно, сфотографировалась здесь в чем мать родила?
— Да, специально для тебя.
Фото было подписано её детским почерком: «Всегда жду тебя, дорогой. Любящая Нетта». Очень сентиментально.
— Благодарю. Время от времени это будет освежать мою память.
— Именно на это я и надеюсь.
Мне пришлось вновь открыть чемодан, так как Нетта наблюдала, чтобы я не засунул фото под матрас, как того хотел.
— Осторожнее с ним.
— Все будет в порядке.
Я перенес рюкзак и чемодан в гостиную.
— Итак, время прощаться, бэби.
— Да…
— Увидимся через несколько дней. Каждый раз, когда Зерек будет уезжать в Париж, у меня образуется свободный день.
— Мне будет недоставать тебя, Фрэнки… — Мне тоже.
Осторожно, сказал я себе, расставание может затянуться на неопределенный срок. Я обнял девушку, погладил по спине.
— Я буду звонить.
— Фрэнки…
Ну вот, слезы, как я и опасался.
— Пока, Нетта, я побежал.
— Фрэнки… Может быть, я провожу тебя на станцию? Позволь мне сделать это. Я хочу побыть с тобой немножко дольше.
Да, просто так от неё не отделаешься.
— Хорошо. Но поторопись.
— Дай мне две минуты, дорогой.
— Я даю тебе одну.
Она убежала в спальню. Сей же час я подхватил чемодан и рюкзак и помчался вниз по лестнице.
Около шести я уже был в офисе Зерека.
Эмми Перл печатала на машинке. Печатала превосходно. Здесь я не ошибаюсь. Конечно, Эмми толстая и уродливая, но печатать умеет. Ее толстые короткие пальчики порхали по клавишам, и машинка издавала ровный стрекочущий звук, как автомат.