Я нажал кнопку стартера, и мотор ожил. Потом включил скорость, зафиксировал штурвал.
— Здесь все шпионят друг за другом, — продолжала она, вставая за штурвал, — так что теперь ты сам понимаешь, почему я говорила, что слишком опасно было бы работать где-нибудь, кроме виллы.
Я был встревожен и раздражен. Я был зол на неприветливую встречу, за попытки оправдаться за то, что позволил себе разозлиться!
— В какую сторону идти? — спросил я отрывисто.
— Через озеро, направо. Виллу можно увидеть отсюда: вон тот белый дом посередине склона холма.
Я всего один раз был на Лаго-Маджоре — шесть лет назад, когда впервые приехал в Италию, — и уже тогда был очарован и пленен его красотой. Прежнее обаяние этих мест вновь охватило меня, и мое настроение сразу же улучшилось.
Слева от катера — остров Изола-Белла, впечатляющий своими классическими садами, сооруженными архитектором Борромини в XVII веке. Позади Изола-Белла — остров Пескатори. Еще дальше виднелись белые виллы Палланцы, о которой Хемингуэй писал в своем романе «Прощай, оружие».
Впереди по курсу поднимался ряд покрытых деревьями холмов; внизу холмов — крошечная деревенька Ароло с домами под красными крышами, а рядом Алберго — другая деревенька, немного побольше.
Вилла, на которую показала мне Лаура, стояла отдельно от остальных, посередине склона холма, спускавшегося прямо к кромке воды. Это было прекрасное здание с темно-зелеными ставнями, защищавшими от жгучего солнца, и длинной верандой, затененной навесом. От виллы к самому морю террасами спускался пышный сад, сверкающий многоцветьем оттенков.
— Ну как, Дэвид? — вдруг спросила Лаура.
Я с улыбкой повернулся:
— Прекрасно. Меня просто дрожь пробирает. Прости и забудь. Теперь все хорошо. Великолепный катер.
— Я рада. Кстати, все, что принадлежит Бруно, прекрасно: он любит все лучшее, что можно купить за деньги!
— А тебя сейчас дрожь не пробирает? Не остановить ли мне катер и не поцеловать ли тебя?
Она засмеялась:
— Нам нельзя этого делать, я уверена, за нами с берега или с лодки обязательно кто-нибудь наблюдает в подзорную трубу! Обитатели вилл так развлекаются! Ты получил, что заказывал у Нервини?
— И даже больше! Они настойчиво убеждали меня купить в запас материал!
— Ну, в этом нет необходимости! Дэвид, неужели это не сон, я никак не поверю, что все это происходит с нами?! Я глаз не сомкнула всю прошедшую ночь, все думала о нас с тобой!
— Я тоже не мог спать, — сказал я, но не признался, что причиной моей бессонницы был ее муж. — Расскажи мне о вилле: кто там живет, кроме тебя и... и его?
— Мария, кухарка. С ней будь особенно осторожен. Она служит у Бруно многие годы и работала у него еще до того, как я вышла замуж за Бруно. Она недолюбливает меня и, мне кажется, всегда следит за мной. Не проговорись и постарайся не давать ей никакого повода для подозрений!
— Мария остается на ночь на вилле?
— Нет. Она занимает отдельный коттедж недалеко от виллы. Приходит к семи утрами уходит после девяти.
— Кто еще?
— Сиделка, медицинская сестра Флеминг. Она вообразила, что Бруно собирается оставить ей кое-что по завещанию, и оберегает его так, будто он ее личная собственность. Она к тому же очень любопытна, думаю, если у нее появится шанс, то она с удовольствием поссорит нас с Бруно. Ты должен быть очень осторожным и с ней тоже. Ее комната следующая за комнатой Бруно, и дверь в нее почти никогда не закрывается. Сегодня у нее выходной. Она вернется во вторник утром, по понедельникам я дежурю возле Бруно, а Мария подменяет меня, когда мне нужно отлучиться.
Мне это не понравилось, но я промолчал.
— Джулио, садовник, — продолжала Лаура. — Он старый и глуховатый, о нем ты не беспокойся. Во всяком случае, он никогда не входит в дом. Доктор Перелли. Дважды в неделю он приходит осматривать Бруно. Они с Бруно старые друзья, и Перелли тоже меня недолюбливает. Он из числа тех ограниченных людей, которые уверены, что все красивые женщины уже рождаются аморальными. Думаю, тебе лучше не попадаться ему на глаза. Перелли хороший психолог. Если он увидит нас вместе, немедленно сделает выводы. Его не проведешь.
Я повертел сигарету в пальцах, закурил и выбросил спичку в золу.
— Звучит так, будто я попал в змеиный гадючник!
— Я живу в нем уже пятый год. И повторяю, нам надо быть очень осторожными. И вот о чем еще я должна тебя предупредить особо, Дэвид! Я буду обращаться с тобой как со всеми, как со слугой. Ты никогда не должен заговаривать со мной при людях. Постарайся сдержаться. И пусть это тебя не оскорбляет. Я буду приходить к тебе, может быть, не так часто, как хотелось бы. Пожалуйста, не страдай, что я не всегда смогу говорить так, как мне хотелось бы. Ладно?
Я был шокирован. Такое мне не приходило в голову.