При тусклом свете детективы едва различили распростертую поперек стола блондинку. На ней было белое вечернее платье с глубоким вырезом на спине. Волосы отливали золотом, только они и выделялись на темном столе.
Бейглер обернулся к Броунингу.
— Нельзя ли побольше света, мистер Броунинг?
Льюис прошел за стойку бара и щелкнул выключателями.
Засветились несколько люстр.
Бейглер кивнул и подошел к столу. Он дотронулся до плеча красотки. Оно было холодным — Броунинг был прав, когда утверждал, что женщина мертва. Чтобы быть абсолютно уверенным в этом, Бейглер приложил к шее женщины пальцы: пульса не было.
— Ее лучше не трогать, пока не придут фотографы, — сказал Хесс.
— Я бы хотел, чтобы это... поскорее убрали отсюда, мальчики, — буркнул Броунинг, не вынимая сигары изо рта. — Вы проделаете все необходимое в морге. Давайте команду выносить тело. Если, не дай Бог, что-нибудь пронюхает пресса, мне придется закрыть ресторан. Выносите ее отсюда!
— Тело нельзя трогать, пока не будут сделаны снимки, — резко произнес Хесс. — Здесь, возможно, произошло убийство.
Броунинг метнул на него пронизывающий взгляд:
— А вы кто такой?
Бейглер про себя выругал Хесса за несдержанность, а вслух торопливо произнес:
— Он специализируется на убийствах, мистер Броунинг. И, конечно, прав. Это может быть убийством...
— Самоубийством! — Лицо Броунинга казалось высеченным из гранита. — На полу валяется шприц, а лицо у нее посиневшее. Нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не сообразить, что она умерла от слишком большой дозы героина. А теперь выносите ее отсюда!
Бейглер взглянул под стол. На ковре лежал шприц для подкожного впрыскивания. Выпрямившись, Бейглер осторожно подхватил двумя руками голову женщины и приподнял ее над столом. Его интересовали две вещи: оттенок кожи ее лица и широко раскрытые, почти детские, глаза. Что-то проворчав, он осторожно опустил голову на стол.
— Нет, это может быть убийством, мистер Броунинг, — спокойно заявил он. — Смерть застала ее врасплох.
— Я не понимаю, почему вы медлите, — прокаркал Броунинг. — К этой женщине никто не подходил, ни один человек. Она сама во всем виновата.
— Всякое самоубийство рассматривается как убийство, пока нет доказательств. Я очень сожалею, мистер Броунинг, но в данном случае не может быть исключения.
В глазах Броунинга вспыхнула злоба:
— Мне не нравится, когда кто-то шагает не в ногу, Бейглер. — Он повернулся к Льюису: — Найдите-ка капитана Террела.
Когда Льюис заспешил в бар к телефону, Бейглер сказал:
— Я очень сожалею, мистер Броунинг, но мы будем действовать так, как положено, пока шеф не прикажет нам действовать иначе. У вас есть еще телефон, по которому можно поговорить?
— Ни по какому телефону, черт возьми, вы не будете звонить, пока я не переговорю с вашим шефом! — рявкнул Броунинг и направился к бару.
Бейглер и Хесс переглянулись. Хесс чертыхнулся. Он догадывался, что, если шеф пойдет на попятную, он первый получит по шее. Рядом с мертвым телом лежала белая, с золотом, вечерняя сумочка. Хесс взял ее, открыл и заглянул внутрь. Он увидел конверт. Вытащил его, повертел в руках и передал Бейглеру.
— Взгляни-ка. Это нам.
Бейглер взял конверт. Крупными буквами на конверте было написано:
«В ПОЛИЦЕЙСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ»
Бейглер аккуратно вскрыл конверт перочинным ножичком и вытащил свернутый листок бумаги. Развернув его, он прочел записку, написанную размашистым почерком:
«Вам лучше прийти в дом № 247, Сеавью-бульвар. Он пришел. Я сделала это. Спасая положение, я все сделала быстро и ушла. Из жизни.
Мюриэль Марш Девон.