Чандлер пожал плечами и решительно вышел из комнаты. На кухне Лолита стояла над сковородкой с яичницей из шести яиц.
— Я тут подумал, — сказал Чандлер, — зря я втянул тебя в эту историю. Если нас возьмут, ты загремишь как сообщница.
— Я знаю, что глупа. Я же сказала... я к тебе неравнодушна. Вы ведь не можете жить здесь без моей помощи.
Он нагнулся и поцеловал её в шею.
— Я постараюсь возместить ущерб, детка.
Она принялась раскладывать яичницу с ветчиной по тарелкам.
— Мне, наверное, надо поселиться с вами, да? Ведь если кто-то придет, вы даже не сможете открыть дверь, верно? У тебя есть деньги?
Он вытащил пачку пятерок и отсчитал пятьдесят долларов.
— Ты ищешь приключений на свою голову, детка, — предупредил он.
— Голова-то моя. — Она похлопала его по плечу. — Я скоро.
Чандлер отнес тарелки с едой в гостиную. Миш стоял у окна, наблюдая, как Лолита садится в машину.
— Иди есть, — позвал его Чандлер.
— Уехала?
— Вернется. Она за вещами... к нам переезжает.
— Ой ли, — усомнился Миш, подвигая себе стул и усаживаясь.
— Говорю, вернется.
Они жадно набросились на еду, и вдруг Миш сказал:
— Я ни на что не рассчитываю, Джесс. Нам не выпутаться из этого переплета.
Чандлер продолжал уписывать яичницу.
— Надежды, конечно, мало, но все-таки шанс есть, — ответил он.
Миш ухмыльнулся.
— А готовить она умеет, да? Не воркует ли она сейчас с фараоном?
Чандлер отодвинул от себя пустую тарелку.
— Кофе хочешь?
— От кофе я никогда не откажусь.
Чандлер ушел на кухню. Миш потер себе загривок, вытряхнул из пачки сигарету и закурил.
Когда Чандлер принес кофе, Миш сидел, вперив потухший взор в пустоту, и размышлял, что же будет с ними дальше.
Скрылось за холмами солнце, и небо побагровело.
Том Уайтсайд взглянул на часы — восемнадцать минут девятого.
— Поедем по проселку, — сказал он. — Так мы срежем десять миль.