Особняк доктора Клинци стоял посреди большого красивого сада, обнесенного высокой стеной с острыми железными шипами.
Я пошел по длинной аллее. Мне потребовалось три-четыре минуты быстрой ходьбы, прежде чем я увидел дом, показавшийся мне голливудским вариантом дворца Медичи во Флоренции.
Около пятидесяти ступенек вели к большой террасе. В окнах верхнего этажа виднелись решетки.
И от самого особняка, и от сада веяло какой-то холодностью и отчужденностью. Казалось, даже розы и бегонии источают не аромат, а уныние.
Недалеко от аллеи, под тенью вязов сидели в креслах-колясках несколько человек, рядом хлопотали три или четыре сиделки в ослепительно белых халатах.
Я поднялся по ступенькам парадного и позвонил.
Через несколько секунд дверь открыл какой-то серый человек: у него были серые волосы, серые глаза, серый костюм и медлительные старческие манеры.
Я назвал себя.
Он молча провел меня по сверкающему паркету в небольшую комнату, где за письменным столом сидела и что-то писала карандашом изящная блондинка-медсестра.
— Мистер Гордон, — доложил серый человек.
Стоя позади, он с такой силой пододвинул стул, что мне волей-неволей пришлось сесть. Уходя, он осторожно, словно она была из хрупкого стекла, прикрыл за собой дверь.
Медсестра отложила в сторону карандаш и, печально улыбаясь одними глазами, мягко спросила:
— Да, мистер Гордон? Чем мы можем вам помочь?
— Я хочу переговорить с доктором Клинци об одном пациенте.
Медсестра взглянула на мой костюм.
— А кто ваш пациент, мистер Гордон?
— Я все расскажу доктору Клинци.
— Боюсь, доктор сейчас занят. Вы можете довериться мне. Решение о приеме зависит от меня.
— Очень мило с вашей стороны, но в данном случае речь идет об особом случае. Я хочу поговорить лично с доктором Клинци.
— Что за особый случай, мистер Гордон?
Чувствовалось, что мое объяснение никакого впечатления на нее не произвело. В ее глазах уже не было печали, они выражали просто скуку.
— Я антрепренер, а мой клиент — певица, и стоит очень дорого. Мне придется обратиться еще куда-нибудь, если я не смогу переговорить непосредственно с доктором Клинци.
Кажется, мои слова произвели впечатление. Медсестра задумалась.
— Если вы минуточку подождете, мистер Гордон, — сказала она, поднимаясь, — я выясню… Она вышла из комнаты, но почти тут же вернулась и остановилась в открытых дверях.
— Прошу вас.
Я прошел в огромную комнату, заставленную современной мебелью. Здесь же стоял операционный стол, а за письменным столом у окна сидел человек в белом халате.
— Мистер Гордон?
Он произнес мою фамилию так, словно мое посещение доставило ему необыкновенную радость.
Человек поднялся. Это был мужчина лет тридцати, небольшого роста. У него были светлые курчавые волосы, серо-голубые глаза и мягкие, вкрадчивые манеры.
— Да, правильно. Доктор Клинци?