— Замолчи!
Я снова повернулся к окну, и сердце у меня упало.
В свете звезд я увидел очертания головы и плеч человека, смотревшего в окно.
Не знаю, разглядел ли он меня, — в конторе было темно, — но мне казалось, что человек смотрит прямо мне в глаза. Я заметил, что у него широкие плечи, и что он носит плоскую фуражку с козырьком, — при виде ее мне стало совсем страшно.
— Там кто-то есть! — прошептал я.
— Я открыла замок! — воскликнула Римма.
— Ты слышишь? Кто-то смотрит в окно.
— Прячься! Чего же ты стоишь?
Я беспомощно огляделся по сторонам и бросился было в дальний угол комнаты, но дверь распахнулась и кто-то включил свет. Холодный и яркий, он подействовал на меня, как удар по голове.
— Одно движение, и я стреляю!
Этот суровый, решительный, спокойный голос принадлежал охраннику. Высокий и широкоплечий, он стоял на пороге и целился в меня из револьвера.
— Что ты здесь делаешь?
Я медленно поднял трясущиеся руки, испытывая отвратительное ощущение, что он вот-вот выстрелит.
— Я…
— Не опускать руки!
Охранник пока не замечал скорчившуюся за столом Римму. Я хотел теперь только одного: выбраться из конторы прежде, чем он обнаружит ее.
Не знаю, как, но мне удалось немного овладеть собой.
— Я заблудился и хотел переночевать здесь.
— Да ну? В таком случае тебе придется переночевать в еще более безопасном месте. Не опускай руки и медленно подойди сюда… Стой! — крикнул он, едва я сделал первый шаг. Он пристально смотрел на ящик письменного стола. — Ты что, пытался сломать замок?
— Нет… говорю же вам…
— Встань лицом к стене. Живо.
Я повернулся.
Наступило молчание, показавшееся мне бесконечным. Некоторое время я слышал только удары своего сердца, потом раздался оглушительный выстрел. Он прозвучал, как удар грома, и заставил меня съежиться. В первую минуту я подумал, что охранник обнаружил Римму и застрелил ее, и осторожно посмотрел через плечо.
Он стоял, согнувшись, у стола. Щегольская фуражка свалилась с головы. Руками в перчатках с широкими раструбами он держался за живот. Его револьвер валялся на полу. Перчатки постепенно окрашивались кровью. В следующее мгновение прогремел еще один выстрел. Судя по вспышке, стреляли из-за стола.
Охранник глухо застонал, стал медленно клониться и упал.
Я все так же неподвижно стоял у стены с поднятыми руками и не спускал глаз с охранника, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.
Из-за стола поднялась Римма. В руке у нее был револьвер. Девушка взглянула на охранника, и ничто не изменилось в ее лице.
— Денег я не нашла, — сердито бросила она. — Ящик пустой.
До меня вряд ли дошел смысл ее слов. Я смотрел на тоненькую струйку крови, змеившуюся по начищенному до блеска паркету.
— Бежим!