Как бы то ни было, но к тому времени, когда мы с Джеком пришли к нам ужинать, мне отчасти удалось забыть неприятное происшествие.
Сариту мы застали взволнованной. Она разговаривала с мистером Тиреллом, и тот сказал, что уезжает через два месяца и готов продать коттедж, если он нам нравится. Они договорились, что сегодня вечером мы заедем осмотреть наше будущее приобретение.
За ужином Джек рассказал Сарите о своем намерении обновить обстановку квартиры, и Сарита обещала помочь ему.
Затем мы все втроем поехали на Саймеон-хилл. Домик, окруженный большим садом и расположенный на самой вершине холма, откуда открывался чудесный вид на реку, понравился мне с первого взгляда. Но в глубине души я почувствовал все нарастающую тревогу и, возможно, поэтому не выразил особого восторга.
В доме все было так, как описывала Сарита, — все, что нам требовалось: три спальни, большая гостиная, кабинет, кухня со всеми современными удобствами, вделанный в стену бар на террасе и большой кирпичный очаг, в котором можно было зажарить целого барана.
Мистер Тирелл запросил вполне божескую цену — тридцать тысяч долларов.
— Вот это да! — воскликнул Джек. — Как раз то, что вам нужно. Лучшего и не найдете.
Джек был прав, но какое-то предчувствие заставляло меня соблюдать осторожность. Я попросил мистера Тирелла дать мне время на размышление, и он согласился ждать неделю.
После ухода Джека, когда мы уже собирались ложиться спать, Сарита спросила, понравился ли мне коттедж.
— Безусловно. Но я не хочу спешить. А что, если ты побываешь завтра в посредническом агентстве Херкоурта и узнаешь — не смогут ли они предложить нам что-нибудь в том же роде? Не мешает ознакомиться с ценами, прежде чем дать Тиреллу окончательное согласие. У нас же впереди целая неделя.
Следующие два дня прошли почти незаметно. Я с головой ушел в дела, а Сарита занималась поисками подходящего дома. Ничего заслуживающего внимания она не нашла, и я понимал, с каким недоумением она отнеслась к моей просьбе поискать что-нибудь другое. Домик Тирелла ей очень понравился, и она просто не верила в возможность найти что-то лучшее.
А потом Сарита принесла домой очередной журнал «Лайф». В нем была помещена довольно большая фотография: мой кабинет в конторе, письменный стол и я, сидящий за столом. На снимке можно было без труда рассмотреть и мой шрам, и мое приопущенное веко. В подписи под фотографией говорилось: «Ветеран войны Джефф Холлидей после возведения в Голланд-Сити моста стоимостью в шесть миллионов долларов намерен построить себе домик. Хороший пианист-любитель, он после шестнадцатичасового трудового дня с удовольствием отдыхает над ноктюрнами Шопена».
И снова — уже в который раз — меня охватила тревога: любой, кто знал когда-то Джеффа Гордона, пробежав глазами заметку и едва взглянув на фотографию, сразу узнал бы меня.
Вечером на следующий день состоялся банкет. Он был для меня тяжким испытанием, но я благополучно прошел через него.
Мэттисон наговорил нам с Джеком массу комплиментов. Муниципалитет-де полностью верит в нас, он, Мэттисон, давно к нам присматривается и уверен, что мы далеко пойдем, построим прекрасный мост, и прочее, и прочее.
Слушая, как разливается Мэттисон, я искоса взглянул на Сариту. Она сидела очень довольная, с повлажневшими глазами. Мы улыбнулись друг другу. Это был один из счастливейших моментов в моей жизни.
Выступление по телевидению предполагалось в воскресенье.
Сарита в студию не поехала. «Предпочитаю, — сказала она, — посмотреть твое выступление дома, по телевизору».
Наше интервью прошло без сучка и задоринки. Предложение Криди насчет модели моста оказалось удачным. Мы просто и доходчиво объяснили телезрителям, как намерены строить мост и почему налогоплательщикам есть резон, как говорится, тряхнуть мошной.
— Не секрет, — обратился к нам Криди в ходе интервью, — что гонорар составляет сто двадцать тысяч долларов. Как вы намерены распорядиться этими деньгами?
— Куплю себе автомобиль, после того, как налоговые органы заберут себе большую часть гонорара, — ответил Джек.
Криди перевел взгляд на меня.
— А вы, мистер Холлидей, насколько я понимаю, собираетесь обзавестись собственным домом, не так ли?
— Так.
— Сами будете его строить?
— Еще не решил.
— Ему хватит работы и с мостом, какой уж тут дом, — пошутил Джек. Все рассмеялись, и на этом интервью кончилось.
Как только телеоператор выключил камеру, Криди открыл бутылку шампанского, и мы ее распили. Мне очень хотелось поскорее увидеть Сариту, но уходить было неудобно.
— Ну, что ж, ребята, — заметил Криди, — по-моему, закладка моста состоялась. Остается только построить его.
Мы пожали ему руку.