— Конечно, мистер Холлидей.
На первой полосе была помещена фотография Вассари и хорошенькой брюнетки лет восемнадцати на вид. Вассари обнимал девушку и, глядя на нее, улыбался. Подпись гласила: «Джинкс Мендон в день ареста женится на певичке из ночного клуба». Далее шло краткое изложение событий.
«В клубе «Корнет-клуб» Вассари праздновал свою женитьбу на Паулине Терри. Случайно оказавшийся здесь детектив опознал его. Когда он подошел к столику, за которым вместе с женой ужинал Вассари, последний выхватил револьвер, но детектив успел выстрелить первым. Тяжело раненного Вассари срочно доставили в больницу, и сейчас врачи отчаянно борются за его жизнь».
Работа совершенно не шла мне на ум. Я сказал Уэстону, что поеду домой, но не смог этого сделать, зашел в ближайший бар и выпил одну за другой две порции виски.
«Врачи отчаянно борются за его жизнь…» Какая ирония! Борются за его жизнь, чтобы отправить на электрический стул.
Но что же мне предпринять? Если Вассари выживет, я должен явиться в полицию. Теперь у меня не было оснований избегать заслуженной кары. Сарита уже не беспомощна, она скоро снова начнет ходить.
Но, может, Вассари не выживет? И тут же передо мной вставал другой вопрос: а если выживет?
2
Я прожил трудную, мучительную неделю. Газеты скоро поняли, что за столь энергичными попытками врачей спасти Вассари кроется нечто необычное. Сообщения о состоянии его здоровья печатались ежедневно. «Гангстер при смерти», — гласили заголовки сегодня. «Состояние Джинкса Мендона улучшилось», — кричали они назавтра. На шестой день мне бросился в глаза заголовок: «Операция для спасения гангстера. Один шанс из ста тысяч на успех».
В газетах сообщалось, что последней попыткой спасти жизнь Мендона явится операция, которую взялся сделать один из известнейших хирургов Нью-Йорка. Сам хирург, отвечая на вопросы журналистов, подтвердил, что шансы Мендона выжить действительно очень невелики. Операция предстоит настолько сложная и необычная, что, несомненно, привлечет внимание специалистов со всего мира. Я как раз читал эту заметку, когда до меня донеслись слова Сариты:
— Джефф! Я уже дважды к тебе обращаюсь. В чем дело?
— Прости, дорогая, я читал. Что ты говоришь?
Мне было трудно заставить себя посмотреть в ее недоумевающие глаза.
— Произошло что-нибудь нехорошее, Джефф?
Мы только что позавтракали, и она сидела за столом напротив меня в кресле-коляске. Кроме нас в комнате никого не было. Сарита выглядела неплохо и уже порывалась начать ходить.
— Нехорошее? Что ты! Ничего нехорошего не произошло.
Карие глаза Сариты внимательно изучали мое лицо.
— Правда? В последние дни ты так нервничаешь, Джефф, и это меня беспокоит.
— Прости, родная. Мост! Все мост виноват. Столько всяких проблем — голова идет кругом. — Я встал из-за стола. — Мне пора в контору. Вернусь часов в семь.
Еще накануне мы с Джеком договорились встретиться на строительной площадке. В тот день мне предстояло поставить первую ферму.
В ожидании этого момента Джек взглянул на меня и сказал:
— Что-то тебя угнетает, Джефф. Вид у тебя отвратительный.
— Мост совершенно выбивает меня из колеи.
— И напрасно. Все идет как по маслу!
«Надо следить за собой, — с тревогой подумал я. — Постоянное нервное напряжение рано или поздно подведет меня».
Спустя два дня грянул гром.
Газеты сообщили, что сделанная Мендону операция прошла успешно, его жизнь находится вне опасности. Через неделю преступника самолетом доставят в Санта-Барбару (в тюрьму), и через некоторое время, нужное для того, чтобы он окреп, состоится суд. То, чего я ждал и боялся, произошло. Вассари выжил и теперь, если я не скажу правду, будет казнен.