Пятнадцать лет!
Я думал о Сарите и проклинал себя за то, что не сказал ей правду. Это были самые мрачные и самые длинные полчаса во всей моей жизни.
Когда дверь распахнулась и на пороге вновь появился Кэйри, стрелки часов на стене показывали половину шестого. Он курил сигару и усмехался.
— Пришлось попотеть, мистер Холлидей? Наверное, представляли себя за решеткой, а?
Я промолчал.
— А я тут прощался с ребятами. В пять часов сдал свой полицейский значок, и теперь меня уже нет, я в отставке. За вас возьмется сержант уголовной полиции Карноу. Между прочим, другого такого мерзавца и сыскать невозможно. — Кэйри вынул из кармана кассету с пленкой. — Подпрыгнет от радости, когда услышит ваши похождения в вашем же собственном изложении. — Кэйри не сводил с меня испытующего взгляда. — Но мыто с вами можем сделать так, что он ничего не услышит.
Я с изумлением посмотрел на него.
— То есть?
Гнусная улыбка Кэйри стала еще шире.
— Небольшая сделка, мистер Холлидей. В сущности, что лучше денег? Если хотите, я могу продать вам эту ленту. И точка. Вы сможете вернуться к своей женушке и к мосту, и вам не о чем будет беспокоиться.
«Что лучше денег?»
Кэйри употребил те же самые слова, что и Римма. Выходит, все начнется сначала? Мне внезапно захотелось наклониться над столом и ударить его по лицу, но вместо этого я спросил:
— Сколько?
Физиономия Кэйри расплылась в улыбке.
— Она хотела содрать с вас еще сорок тысяч, если я не ошибаюсь? Я согласен на двадцать.
— А потом? Сколько вы потребуете потом? — спросил я, не спуская с него глаз.
— Меня устроят двадцать тысяч. За это вы получите обратно револьвер и ленту. Справедливо?
— Да, устроят, пока вы их не истратите. Потом явитесь ко мне и начнете жаловаться, как не повезло вам в жизни.
— Ну уж, дружище, придется вам рискнуть. А впрочем, выбирайте. Можете отправляться в тюрьму.
— Ну, хорошо, по рукам.
— Отлично. Деньги мне нужны наличными. Вы отдаете деньги, я вам — револьвер и кассету с пленкой. Когда вы сможете набрать нужную сумму?
— Послезавтра. Придется реализовать облигации займов. Заходите в четверг утром в контору.
Кэйри хитро подмигнул.
— Нет, уж, дружище, только не в контору. Я позвоню вам в четверг утром, и мы договоримся, где встретиться.
— Ясно.
Я встал и, не взглянув на Кэйри, вышел. На поезд, уходивший в Голланд-Сити в шесть вечера, я поспел в последнюю минуту. Я смотрел в окно и размышлял. Мне не удалось бы отделаться от Риммы, потому что ей нечем было рисковать. Иное дело Кэйри. Он рисковал многим. Конечно, надо соблюдать осторожность, но я не сомневался, что сумею перехитрить его. Во всяком случае, он не получит от меня ни цента. Уж скорее я соглашусь нести ответственность за преступление, которого не совершал, чем всю жизнь подвергаться шантажу со стороны этого жирного, продажного полицейского.
В четверг утром я сказал Кларе, что мне должен позвонить инспектор Кэйри.
— Не соединяйте его со мной. Скажите, что меня нет в конторе, и вы не знаете, когда я вернусь. Спросите его, что он хочет мне передать.
Вскоре после одиннадцати Клара сообщила, что Кэйри звонил.
— Он будет ждать вас в час дня в «Теверенс-армс».