— Лучше сядь и заткнись, идиотка! — сказал он злобно. — Разве ты не видишь, мы попали в ловушку!
— Ловушка?! Он не сможет остановить нас... Я уезжаю отсюда! — топнув ногой, она помчалась к двери, открыла ее и побежала по громадному вестибюлю к выходу. Дверь была заперта. В бешенстве она повернулась и бросилась на террасу. Внизу сиротливо стоял красный «триумф». С возгласом облегчения она метнулась к мраморным ступеням, но вдруг замерла на месте. Две огромные немецкие овчарки, рыча и скаля зубы, поднялись на ноги, кровожадно поглядывая на нее. Она испуганно вскрикнула, отступила на несколько шагов и остановилась. Продолжая глухо рычать, овчарки начали медленно подниматься по ступенькам. Джулия бросилась назад в гостиную.
— Собаки!.. — запыхавшись, крикнула она и прикусила язык, так как фон Гольтц громко рассмеялся.
— Не могли бы вы сесть? — спросил он. — Вы не сможете уехать отсюда. Да, там собаки... И они немедленно разорвут вас, если вы будете настолько глупы, что сделаете попытку убежать. Где фильмы?
Джулия побледнела, но все же вскрикнула, блестя глазами:
— Вы их не получите!.. — она повернулась к Раснольду. — Сделай же что-нибудь! Скажи им... Не сиди, как остолоп! Сделай что-нибудь!
— Я предупреждал тебя. — Раснольд был бледным и встревоженным. — Я не сомневался, что это когда-нибудь случится. С меня достаточно...
Гирланд молча слушал все это. На некоторое время о нем как бы забыли. Между Джулией и Раснольдом разыгралась сцена, за которой заинтересованно наблюдал фон Гольтц.
— Он их не получит! — кричала Джулия, заламывая руки. — Он не сможет заставить нас отдать их! Он не может!..
— Вы ошибаетесь, — со вздохом промолвил Гольтц. — Когда я хочу чего-то, я всегда имею это. Желаете, чтобы я продемонстрировал свои способности убеждать?
— Пошел вон! — закричала Джулия, сверкая глазами. — Я ни за что не отдам пленки! Если вы нас не отпустите, я... я сообщу об этом в полицию!
Фон Гольтц смотрел на нее, как на капризного ребенка.
— Вы очень молоды и глупы. Интересно, каким же образом вы собираетесь предупредить полицию?
Джулия повернулась к Гирланду.
— А вы не можете сделать что-нибудь? — она вскочила, подбежала к нему и остановилась рядом. — Вы же настоящий мужчина и не можете просто сидеть здесь. Помогите мне уйти отсюда!
— Но, к сожалению, все козыри у нашего дорогого графа, — спокойно ответил Гирланд. — А я никогда не играю на верный проигрыш. Отдайте ему фильмы.
Джулия отвернулась от него с отвращением.
— Я их не отдам, — глухо проговорила она. — Понятно? Никогда не отдам!
Немец повернулся к Раснольду, поблескивая глазами от еле сдерживаемого бешенства.
— Вы, конечно, понимаете, у меня богатый набор средств, чтобы убедить вас обоих. Зачем лишние неприятности? Где фильмы?
Раснольд облизал сухие губы.
— Если ты ему скажешь, я тебя убью! — Джулия билась в истерике. — Он не сможет нас заставить...
Фон Гольтц с неожиданной быстротой вскочил с кресла и ударил Джулию по лицу так сильно, что она пролетела несколько метров, опрокинув по пути столик, и грохнулась на пол.
Гирланд опустил вниз сжатые кулаки. В создавшейся ситуации он ничего не мог предпринять, хорошо понимая, что при первой попытке дать отпор в зал влетят слуги.
Раснольд поднялся и посмотрел на Джулию, все еще лежащую на паркете, с прижатыми к пылающему лицу руками.
— Приношу свои извинения, — спокойно сказал фон Гольтц. — Я ненавижу подобные сцены, но эта маленькая идиотка никак не может понять, что к чему... Где пленки?
— В моем банке, в Париже, — ответил Раснольд.
— Сволочь! — Джулия вскочила на ноги. — Трус! Сволочь! — Она метнулась к Раснольду, но Гирланд перехватил ее.
— Спокойно, — прошептал он. — Не надо так волноваться. Вы же этим ничего не добьетесь.
Некоторое время девушка пыталась вырваться из его рук, потом посмотрела в лицо Марка, оттолкнула от себя и уселась в кресло, подальше от всех.