Когда Джина увидела меня на пороге конторы, она широко раскрыла глаза и воскликнула:
— Эд? Вот это да!
— Доброе утро, Джина.
Я закрыл дверь, подошел к ее столу и присел на край. Отрадно было снова оказаться в знакомой обстановке. Чистый и аккуратный кабинет внушал мне чувство безопасности и уверенности. Я провел шесть ужаснейших часов у себя в квартире. Сидеть совершенно одному и думать о смерти Элен.
Джина взволнованно спросила:
— Так что же случилось?
Мне страшно хотелось пожаловаться ей, как у меня все плохо, но я и думать об этом не смел и поэтому пробормотал, что у меня все хорошо.
— Я позвонил в одно агентство, где мне сказали, что я вряд ли отыщу на такой срок помещение в Венеции, и что об этом нужно было думать заранее. Ну, и тогда я решил — черт с ней, с Венецией, и что неплохо будет, если я воспользуюсь свободным временем и сдвину, наконец, с мертвой точки мой роман. Сел и до того увлекся, что проработал до трех часов ночи.
— Но ведь вы в отпуске!
Джина смотрела на меня одновременно с любопытством и недоверчиво. Было видно, что она верит мне лишь наполовину.
— А если вы не поедете в Венецию, то тогда куда же?
— Не терзайте меня.
Мне было трудно выдержать шутливый тон, и я уже жалел, что пришел к Джине так скоро после смерти Элен. Я давно заметил, что Джина наделена так называемым шестым чувством, позволявшим ей досконально знать, что творится в моей голове. Вот и сейчас было видно — она догадывается, что у меня что-то неладно.
— Я решил, что мог бы податься в Монако. Но мой паспорт, наверное, находится здесь, у себя я не мог его отыскать.
В это время дверь отворилась, и вошел Максвелл. Он остановился на пороге и довольно неласково посмотрел на меня.
— Вот как! Привет… Что, тянет в контору? Полагаешь, я здесь не справлюсь без тебя?
Я был не в том настроении, когда можно было бы благодушно выслушивать его сарказмы.
— Ты не был бы здесь, если бы я так считал, — сказал я суховато. — Я приехал за своим паспортом. Пытался забронировать комнату в Венеции, но все отели переполнены.
Он немного отошел, но я видел, что мой приход его нервирует.
— А заранее об этом подумать нельзя было? Что же ты делал вчера?
— Работал над своим романом, — ответил я, небрежно закуривая.
Лицо у него сразу окаменело.
— Что за чушь? Не станешь же ты утверждать, что принялся за сочинительство?
— Все журналисты рано или поздно принимаются за это. Я рассчитываю сколотить на книге состояние. Советую и тебе об этом подумать. Я не боюсь конкуренции.
— Свободное время я могу провести и поинтересней. Ну, ладно, меня ждет работа. Ты взял свой паспорт?
— Иначе говоря, я тебе мешаю, и ты вежливо предлагаешь мне убраться?