Я позвонил Максвеллу. Оператор ответила мне, что в конторе никто не отвечает. Я попросил ее связаться с номером в гостинице Максвелла. Оттуда ответили, что Максвелла нет у себя. Я сказал, что перезвоню, и повесил трубку.
Я закурил очередную сигарету и принялся обдумывать свой следующий ход. Похоже, что расследованием все-таки надо заниматься. Я решил осмотреть квартиру Элен. Может, найду что-нибудь, что сможет навести на след.
Заперев кинокамеру в ящике письменного стола, я спустился вниз. Моя старая, заслуженная машина отдыхала в гараже. Сам я шиковал на «линкольне». Через 20 минут я уже был около дома Элен, вынул из багажника ее чемоданы, дотянул их до лифта и поднялся наверх. Часы показывали двадцать минут восьмого. Я отпер дверь ключом, полученным от Чалмерса, прошел из передней в гостиную, в которой еще сохранялся слабый запах ее духов, и меня охватило чувство потери. Как будто несколько часов прошло с того времени, как мы сидели здесь и обсуждали поездку в Сорренто; несколько часов с того мгновения, когда мы поцеловались первый и последний раз в жизни.
Я стоял на пороге и смотрел на стол, где тогда лежали десять коробок с пленкой. Сейчас там ничего не было. До этого я мог предполагать, что Элен забыла их захватить в Сорренто, но теперь я знал, что пленки были похищены с виллы.
После недолгого колебания я подошел к столу и принялся изучать содержимое ящиков. В них находилось все, что можно найти в таком месте: бумага, ручки, карандаши, резинки… За исключением этих мелочей, я не обнаружил ни одного письма, ни самой пустяковой записки, ни дневников. Несомненно, кто-то успел опередить меня и забрать все, что представляло хоть малейший интерес… Полиция или тот тип, который увел пленки?
Крайне обеспокоенный, я прошел в спальню. И только после того, как обшарил все шкафы и ящики столов, до меня дошло, каким количеством дорогих и роскошных шмоток обладала Элен. Чалмерс велел мне от всего этого избавиться. Но глядя на весь этот ворох воздушного белья, груды дорогих мехов, платья, обувь, драгоценности, я понял, что одному мне со всем этим не справиться, и решил вызвать Джину на помощь.
Вернувшись в салон, я позвонил ей. Мне повезло. Она была дома. Оказывается, она собиралась пойти обедать. Я сообщил ей адрес Элен.
— Не могли бы вы приехать немедленно? Возьмите такси. Тут у меня куча работы. Когда мы с ней покончим, то вместе пообедаем.
Опуская трубку на рычаг, я заметил номер телефона, нацарапанный на стене карандашом. Его почти не было видно, но я решил, что, если бы он не был важным, Элен вряд ли нацарапала его на стене. И это был единственный телефонный номер, который я обнаружил в ее квартире. Номер был римский.
Долго не раздумывая, я снял трубку и набрал его. Услышав гудки, я тут же подумал, что поступил опрометчиво — а вдруг это номер телефона того загадочного Икса. Не хотелось бы спугнуть его с самого начала расследования.
Я уж было собрался положить трубку, когда на той стороне послышался щелчок. И мои барабанные перепонки едва не лопнули, когда в трубке кто-то заорал по-итальянски:
— Ну, чего надо?!
Вот это был голосище! Дикий, необузданный, яростный! Я отодвинул трубку от уха и вслушался. Где-то на том конце слабо звучала музыка, гортанный тенор пел «Звездочку лучистую». Надо полагать, радио.
Мужик снова заорал:
— Алло! Кто это?
Да! Голос больше, чем жизнь!
Я постучал ногтем по микрофону — дал ему понять, что он не одинок.
Затем в трубке послышался женский голос:
— Что ты так кричишь, Карло? С кем ты разговариваешь? — У женщины был сильный американский акцент.
— Не желают разговаривать, — ответил он ей по-английски, чуток понижая тон. И бросил трубку.
Я осторожно опустил свою. Задумчиво посмотрел в окно. Гм… Карло… и женщина с американским акцентом… Возможно, это важно, но, может быть, и нет.
Элен наверняка перезнакомилась с кучей народа, пока жила в Риме. Карло мог быть просто ее приятелем. Но номер на стене меня интриговал. Если он просто знакомый, к чему записывать номер телефона на стене? Конечно, может, просто в эту минуту у Элен ничего не было под рукой, но меня как-то не удовлетворяло это объяснение. Тогда бы она стерла его со стены, переписав в записную книжку с телефонами.
Я записал номер на конверте и сунул его в карман. В этот момент раздался звонок, и я пошел открывать дверь Джине.
Я провел ее в гостиную.
— Прежде всего, — сказал я, — осмотрите все эти шмотки. Чалмерс приказал мне от них избавиться. Велел их продать, а деньги пустить на какую-нибудь благотворительность. Работка еще та. Этих тряпок хватит, чтобы открыть небольшой магазинчик.
Я отвел ее в спальню и предоставил возможность пройтись по всем шкафам и ящикам.
— Ну, не так уж и трудно будет от всего этого избавиться, Эд, — сказала она наконец. — Я знаю женщину, которая специализируется как раз на подержанной одежде в хорошем состоянии. Думаю, ей это все будет в самый раз. И она сама все отсюда заберет.
Я облегченно вздохнул.
— Замечательно. Я не сомневался, что вы выручите меня. Мне наплевать, сколько за это будет выручено, лишь бы поскорее провернуть и избавиться от квартиры.
— Синьорине Чалмерс все это обошлось недешево, — заметила Джина, разглядывая туалеты и белье Элен. — Кое-что она ни разу не надевала. Все это приобретено в самых дорогих римских магазинах.