— Знаете, я тоже обратил на это внимание. Но, может быть, она перед отъездом произвела тщательную чистку своих бумаг?
— Это возможно, но маловероятно, тогда что-нибудь сохранилось бы на вилле. Вы пришли сюда, чтобы запереть квартиру?
— Да. Чалмерс распорядился, чтобы я избавился от личных вещей его дочери.
Карлотти внимательно посмотрел на свои ногти, потом мне в лицо.
— К сожалению, мне придется изменить ваши планы. В настоящий момент мне необходимо оставить все, как было, в этой квартире. До окончания расследования квартира будет опечатана.
Здесь мне следовало прикинуться дурачком и запротестовать, хотя я прекрасно знал, о чем он думает. Что я и сделал:
— А в чем дело, лейтенант?
— Это обычная процедура, ну и, кто знает, расследование может быть продлено, — пожал плечами Карлотти.
— Из слов Чалмерса я понял, что судебный следователь придерживается того мнения, что это несчастный случай.
Карлотти улыбнулся.
— По-видимому, он решил так на основании предварительных данных. Однако дознание назначено на понедельник. До тех пор могут выясниться новые факты, которые в корне изменят мнение следственных органов.
— Чалмерс будет недоволен.
— Какая жалость…
Очевидно, Чалмерса он больше не боялся.
— А ваш начальник в курсе? Чалмерс с ним тоже разговаривал.
Карлотти стряхнул пепел своей вонючей сигареты в ладонь, а оттуда сдул на ковер.
— Мой шеф согласен со мной. Не исключено, что смерть синьорины — это действительно несчастный случай. Но исчезновение пленок, приезд таинственного американца в Сорренто, тот факт, что из квартиры синьорины исчезли все бумаги, заставляет нас продолжить поиски. — Он пустил в мою сторону струю едкого дыма, от которого у каждого нормального человека неминуемо должен был начаться приступ кашля. — Меня интригует и другое. Я узнал от директора банка синьорины, что от отца она получала только 60 долларов в неделю. В Рим она приехала с небольшим чемоданчиком и сумкой. Вы, несомненно, видели содержимое ее шкафов и ящиков. Вот я и спрашиваю себя, где она брала деньги на все это?
Можно было не сомневаться, что Карлотти успел основательно покопаться в прошлом Элен. Я вспомнил испуганные глаза Джун, когда она умоляла меня не проводить глубокого расследования. Максимально небрежным тоном я заметил:
— Вижу, вам и вправду предстоит отыскать ответы на многие вопросы.
— Может быть, отправимся к вам за камерой? — поднялся со своего места Карлотти. — Тогда мне не нужно будет беспокоить вас еще раз.
— Хорошо, — я тоже поднялся. — Поехали вместе, Джина. Ведь вы собирались отправиться обедать. Я тоже еще ничего не ел.
— Будьте любезны, дайте мне ключ от этой квартиры, — сказал Карлотти. — Я его вам верну на днях.
Я отдал ему связку, которую лейтенант тут же передал Анони. Из квартиры мы вышли втроем, Анони остался. Внизу Карлотти неожиданно спросил:
— Скажите, номер той машины, который вы у меня просили узнать, не имеет никакого отношения к синьорине?
— Откуда мне знать! Я вам уже рассказывал — парень срезал меня, чуть не протаранив. Я думал, что правильно запомнил номер, но, как видимо, ошибся.
Он внимательно посмотрел на меня, но больше ничего не добавил до тех пор, пока мы не сели в машину. Тут он преподнес новый сюрприз.
— Не могли бы вы мне сообщить имена каких-нибудь знакомых синьорины?
— Очень жаль, но, как я вам уже говорил, я с ней едва был знаком.
— Но вам же приходилось с ней разговаривать?
Он произнес это так мягко, что я сразу же насторожился.