— Боюсь, что да.
Я закурил сигарету. Больше я не боялся. Все было ясно.
— Скажите, а синьор Верони богатый человек? — спросил я.
Сарти поднял на меня черные, налитые кровью глаза и посмотрел испытующе.
— Частный детектив не может быть богат, синьор, — ответил он. — Месяц ты работаешь, а потом, может, полгода ждешь у моря погоды. Я бы сказал, что синьор Верони сейчас на мели.
— Так не заключить ли нам с ним сделку?
Сарти задумался. Он почесал лысину и с мрачной серьезностью созерцал бронзовую пепельницу, стоящую на столике перед ним.
— В каком смысле… сделку, синьор?
— Ну, допустим, я выкуплю его экземпляры отчета. Вы ведь читали его?
— Да, синьор, я прочел.
— Вы понимаете, если эти бумаги попадут в руки Карлотти, то ведь он может подумать, что это я погубил бедняжку синьорину.
Судя по лицу Сарти, он был готов разрыдаться.
— Да, синьор, к несчастью, и у меня сложилось такое впечатление от чтения этих бумаг. Именно поэтому я уговорил синьора Верони ничего не предпринимать в течение трех дней.
— Как вы думаете, высокоморальное чувство долга не позволит синьору Верони заключить со мной сделку?
Сарти пожал плечами.
— В моей работе, синьор, главное — видеть перспективу. Нужно быть готовым к любому развитию событий. Я вот подумал, что вы, наверно, не захотите, чтобы эти бумаги попали в руки Карлотти. И упомянул об этом синьору Верони. Он трудный человек, с очень развитым чувством долга, но мы с ним давние друзья, я знаю подходы к нему. Он мечтает купить виноградник в Тоскане. Так что, может быть, удастся его уломать.
— Так, может, вы возьметесь за это?
Сарти, казалось, колебался.
— Вы мой клиент, синьор. Уж если я работаю с клиентом, то предлагаю ему полный спектр услуг. Так я работаю. То, что вы предлагаете, трудно и опасно, меня могут за это отдать под суд, но я готов рискнуть.
— Ваши мотивы внушают такое же уважение, как и мотивы синьора Верони.
— К вашим услугам, синьор, — сказал он грустно и с достоинством.
— А сколько может стоить виноградник в Тоскане? — спросил я, глядя ему в глаза. — Вы случайно у него не спрашивали?
Он не отвел глаз.
— Совершенно случайно я задавал ему этот вопрос. Не то чтобы синьор Верони был совсем нищим. Ему не хватает половины нужной суммы. Это составляет десять миллионов лир.
Десять миллионов лир! Это как раз та сумма, которую я смог накопить за пятнадцать лет журналистской деятельности.
— Полагаете, за такую сумму он согласится отдать мне все копии рапорта и ничего не говорить полиции?
— Не знаю, синьор, но попробую его уговорить.
— Ну, а ваше вознаграждение? — спросил я. — Вам же тоже причитается гонорар. По правде сказать, после выплаты такой суммы я остаюсь на нуле. Ваш гонорар придется брать из денег Верони.
— Я думаю, это можно устроить, — сказал Сарти спокойно. — В конце концов, всю мою работу по этому делу должен оплачивать синьор Чалмерс. Вы ведь упоминали о том, что мы не должны стесняться в расходах. Я всегда стараюсь выполнять все требования клиента.
— Разумная тактика, — одобрил я. — Так вы посмотрите, что можно сделать?