— Паспорт? Какой паспорт?
— Паспорт на имя Эрики Гирланд.
— О… Я совсем забыл о нем за всеми этими хлопотами. Одну минутку… где же я его оставил?… А, в среднем ящике моего комода на вилле «Гелиос». Извините меня, шеф.
— Пустяки. Я позвоню Диало, чтобы он отправил его по почте. — Дорн задумчиво посмотрел на Гирланда. — У меня такое впечатление, что вы задумали какое-то опасное дело. Что вы собираетесь теперь делать?
— Я очень устал и хочу немного отдохнуть. По-моему, я заслужил несколько дней отдыха.
— Выслушайте меня внимательно, Гирланд. Я совсем не собираюсь вмешиваться в ваши дела. Отправляйтесь, куда хотите, и делайте, что вздумается, но если я узнаю, что вы надули меня, даю слово, что сведу с вами счеты.
— И почему вы так любите говорить гадости, Дорн? — сказал Гирланд с искренним разочарованием. — Ваше дето, к искреннему моему огорчению, не удалось, но это еще совсем не значит, что меня можно подозревать во всех содомских грехах.
— И тем не менее, запомните мое предупреждение. Я вряд ли смогу использовать вас на работе. Стоит вам только заняться каким-нибудь делом, как оно тут же проваливается. Впрочем, это не мешает вам извлечь выгоду из него.
— Ну, уж кому как везет. До свидания, Дорн. И кто знает, может быть, и до скорого. Забудем прошлое.
Услышав, как открылась дверь, Мэвис принялась печатать с пулеметной скоростью. Гирланд остановился возле стола и снова положил на него руки. Она сделала вид, что не замечает его. Американец принялся изучать табличку с именем девушки на столе, потом достал блокнот и записал: «Мэвис Пол».
— Красивое имя для красивой девушки, — изрек он вполголоса, затем вырвал листок, засунул его в карман рубашки и вышел.
— Можете зайти туда, — сказал он Шарлотте, напряженно ожидающей в приемной. — Он порядочный болтун, но вы не расстраивайтесь, я уже подготовил его к вашему появлению.
Они улыбнулись друг другу, и Гирланд отправился на улицу Габриэль, где он оставил свою машину.
На следующее утро Гирланд отправился на такси в аэропорт Орли, где ему был заказан билет на самолет авиакомпании «Эр-Франс», летевший в Токио через Гонконг. На аэродроме он отдал свой чемодан носильщику, который дошел со своим клиентом до окошечка касс, зарегистрировал его багаж, получил чаевые, поблагодарил Гирланда и помчался к телефонным кабинам.
Носильщиком был тот самый Жан Редуан, сразу же опознавший американского агента. Фотография Гирланда была ему хорошо знакома. Он сообщил обо всем Ковскому. Тот выслушал сообщение, закрыл глаза и некоторое время размышлял.
«Гирланд вылетел в Гонконг. Эрика Ольсен умерла, и сомневаться в этом не приходится. Но тем не менее у Гирланда появилось в Гонконге какое-то срочное дело. Это определенно что-то значит…» Он решил действовать. Малих, с некоторого момента попавший в немилость, находился в Риме, где пытался наладить контакт с английским агентом, подававшим явные признаки того, что хочет переменить хозяев… Ковский вызвал Рим… Джек Ю согласился оплатить билеты до Гонконга, но предложил Гирланду взять билеты туристского класса.
— Ни в коем случае! — ответил Гирланд, любивший жить с размахом. Он нашел тысячу причин, из-за которых антиквар в конце концов вынужден был оплатить ему первый класс.
Салон первого класса находился в носу самолета. Гирланд наслаждался покоем и был прав, поскольку будущее не сулило ему ничего хорошего.
Пассажиров в самолете было так мало, что стюардесса смогла уделить внимание каждому. В ее понимании пассажир с такой очаровательной улыбкой, хоть и одетый в несуразный костюм, несомненно был миллионером. Она поила его шампанским и угощала бутербродами с икрой до самого Рима. В Риме Гирланд вышел, чтобы немного размять ноги и выпить в баре стаканчик виски.
Вдруг раздался голос диктора, сообщивший о задержке рейса в Токио на двадцать минут. Гирланд не был обеспокоен этим обстоятельством. Он купил последний роман Фредерика Форсайта и спокойно вернулся к самолету. Пассажиры уже заняли свои места, и стюардесса закрыла люк, когда аэродромный «джип» подвез к трапу опоздавшего пассажира. Это был Малих, занявший место в туристском классе. С час назад ему позвонил Ковский.
— Гирланд отправляется в Гонконг на борту самолета «Эр-Франс». Сядьте на тот же или следующий самолет. Возможно, шведка, прежде чем умереть, сообщила Гирланду нечто важное. Я совершенно уверен в этом. Делайте, что хотите, но обязательно разузнайте, что к чему. Это для вас шанс загладить скандальный провал в Ницце. Я предупредил наших агентов в Китае, и они в вашем распоряжении с момента прибытия в Гонконг.
Малих без лишних возражений сразу же отправился в Фьюмичино, и удача не изменила ему: он успел на самолет, в котором летел Гирланд.
А в это время Иет Сен готовил шифрованное донесение в Пекин. Он спешил доложить о своем успехе.
Эрика Ольсен уничтожена, как того и требовал Кунг. Правда, цена этому оказалась достаточно высокая: были потеряны две явки и четыре агента. Но в конце концов, агенты рано или поздно гибнут. Когда он уже написал донесение, ему пришла в голову мысль добавить еще один абзац. «Сообщаю о необходимости установить наблюдение за американским агентом Гирландом, описание прилагается… Фотография будет отправлена дипломатической почтой».
Эта телеграмма пришла в Пекин за восемнадцать часов до приземления самолета «Эр-Франс». Китайцы и не предполагали, что агент, за которым им было предписано следить, задумает совершить путешествие на Восток. Но будучи людьми педантичными и не без оснований считая, что три предосторожности все же лучше, чем одна, они передали описание примет Гирланда во все азиатские аэропорты.
Гирланд чувствовал себя превосходно, думая, что находится на пути к богатству. Но на самом деле он находился на пути к пропасти.
Гирланд неплохо знал Гонконг. Он посещал этот город уже в третий раз. Он шел к зданию аэропорта и говорил себе: «В первый раз я встретил здесь молодую богатую наследницу, предложившую мне стать ее телохранителем, и поскольку тело это было весьма привлекательным, я согласился». Второе путешествие организовало ЦРУ, поручившее ему выявить шайку торговцев опиумом. Тогда он и познакомился с Гарри Куртисом, местным агентом. Куртис имел привычку встречать все самолеты, прилетающие из Европы. Гирланд знал об этом и, поскольку ему совсем не улыбалась встреча с этим типом, высматривал его так внимательно, что не заметил Малиха.
В багажном зале китайской таможни служитель потребовал его паспорт. Он с бесстрастным видом рассматривал его некоторое время, потом написал на квитанции таинственные для европейцев знаки и разрешив покинуть территорию аэропорта.
Десять секунд спустя таможенник сделал знак высокому китайцу следовать за Гирландом. Этот сигнал не ускользнул от внимания Малиха, подошедшего к стойке одним из последних. Завершив все формальности, гигант вышел на площадь, где его уже ожидал светловолосый европеец.
— Добрый день, — сказал он. — Бронский, начальник отдела. За вашим Гирландом следят трое моих людей.