Она небрежно жмет плечами.
— Какая разница? Всю последнюю неделю она упражнялась в стрельбе в клубе на Лонг-бич.
— Откуда вам это известно?
Ее черные глаза больше не смотрят на меня.
— Я заставляла следить за ней... С того момента, как она появилась в нашем доме.
Я думаю, уж не Милс ли занимался этим делом.
— Если женщина упражняется в стрельбе из пистолета, это не значит, что она может убить человека.
— Почему же она прячется? Почему не возвращается сюда? Должно случиться нечто исключительное, чтобы она не вернулась к тому, что дал ей отец.
— У нее могут быть и другие основания. Что вы знаете о Беркли?
Новая гримаса на лице.
— Это ее любовник. Она все время ходила к нему.
— Ее шантажировали, это вы знаете?
— Я в это не верю.
— Ваш отец верит.
— Он хочет найти ей оправдание... А она транжирит деньги на любовников.
— Что ж, хорошо. Я снова навещу мистера Беркли.
— Вы его уже видели? — она морщит брови.
— Я делаю свою работу, мисс. Ваш отец в курсе отношений своей жены и Беркли?
Она отрицательно качает головой.
— Ваш отец рассказывал, что в ее платяном шкафу он нашел полную сумку чужих вещей, взятых из разных мест.
— Конечно! Она и у меня брала вещи. Она — воровка!
Ее худые кулачки сжимаются.
— Я ее не люблю, — говорит она бесцветным голосом.
— Можно было подбросить эту сумку в ее отсутствие. Такие вещи случаются.
— Вы идиот, если верите в подобную версию. Она воровка! Она рылась даже в вещах Франклина, в его комнате. Все наши люди знают, что она воровка.
— А у Милса она что-нибудь украла?
Натали поджимает губы, ее глаза сверкают.
— Вполне возможно...
— Но он вам сказал об этом, надеюсь?
— Он должен был сказать об этом Франклину.