— Какое одолжение?
— Он к вам привязан. Мне представляется, что со своей женой он несчастлив. Вы живете с ними. Все происходит у вас на виду. Мне также представляется, что она предпочла бы от него отделаться. Я могу ошибаться, но прошу вас, проследите за ним, Девери. Если начнутся какие-нибудь неприятности, дайте мне знать, хорошо?
Прежнее мистическое ощущение в позвоночнике.
— Неприятности? Что вы имеете в виду? Бернстайн задумчиво смотрел на меня.
— Если он сможет не пить, он сумеет превратить свой миллион в три миллиона, а то и больше. Фрэнк финансовый гений. А что, если вы попытаетесь удержать его от пьянства? И не дадите его жене вмешиваться в его дела? Он сказал мне, что хочет, чтобы вы делали карьеру вместе с ним. Если вы хотите сделать карьеру, а с ним вы действительно можете сделать карьеру, поберегите его. Он в этом нуждается.
Коротко кивнув на прощанье, Бернстайн вылез из машины и пошел по тротуару к своему офису.
Что за всем этим кроется? Бернстайн никогда не видел Бет. Почему же он тогда заговорил о том, что она рада будет избавиться от Маршалла? Не сказал ли ему об этом сам Маршалл? Уж не заподозрил ли он чего-то?
С растущим чувством обеспокоенности я поехал назад в мотель.
— И что ты думаешь о Бернстайне? — спросил Маршалл, когда я вошел в его номер. Разложив бумаги, он работал за столом, непременная бутылка виски стояла под рукой.
— Умен, — сказал я, остановившись в дверях.
— Ты прав, он чертовски умен. Он собирается устроить мне кредит у Меррилла Линча. — Он ухмыльнулся:
— Завтра я начну покупать акции.
Хотя мое сердце пропустило один удар, я все же сохранил бесстрастное выражение лица.
— Фрэнк, а что думает об этой операции мистер Бернстайн?
Маршалл рассмеялся:
— Гарри разбирается в финансах не лучше тебя. В его советах я не нуждаюсь.
— Ладно, Фрэнк, это твои деньги. Не говори потом, что я тебя не предупреждал.
— Ты свободен. Увидимся в восемь. — Маршалл подмигнул мне. — Ночью можем поразвлечься. Посмотрим, что тут за шлюхи, а?
— Отлично, — сказал я и ушел.
Запершись в своем номере, я позвонил в местное отделение брокерской конторы Меррилла Линча и попросил к телефону кого-нибудь из брокеров.
— Я Сандерстед, — раздался голос. — Чем могу вам помочь?
— Мое имя Том Джэксон, — сказал я. — Я хотел бы разместить капитал в тридцать тысяч долларов. Я слышал, что есть смысл играть на повышение «Чаррингтон стил». Говорят об их слиянии с «Питтсбург стил». А вы как считаете?
После паузы Сандерстед сказал:
— У нас нет никаких сведений о таком слиянии, мистер Джэксон, и мы расцениваем акции «Чаррингтон стил» как чрезвычайно рискованные. По сути дела, мы не рекомендуем покупать их. Не заинтересует ли вас...
Я уже услышал все, что хотел. Если Меррилл Линч расценивает акции «Чаррингтон стил» как чрезвычайно рискованные и знать не знает ни о каком слиянии, значит, мое мнение подтвердилось. Я повесил трубку.
Я сидел неподвижно, спрашивая себя, как мне остановить этого жирного пьяницу, чтобы он не пустил на ветер деньги, которые должны достаться нам с Бет.
От мысли провести ночь в компании с ним и шлюхами меня тошнило. Я решил, что смогу отговориться, сославшись на расстройство желудка. А если он будет недоволен, может отправляться к чертовой матери.
Я улегся на кровать, но ум мой лихорадочно работал. Я задумался, не убить ли Маршалла прямо сейчас, пока он не успел купить акции, но не смог придумать безопасного способа. Наконец, около шести часов я пошел в его номер, приготовившись сказать, что болен, но войдя в комнату, обнаружил, что в этом уже нет нужды.
Он снова «погиб для общества». Лежа на кровати рядом с пустой бутылкой виски, он был так похож на мертвеца, что во мне всколыхнулась надежда, уж не умер ли он на самом деле.
Наклонившись над кроватью, я потряс его. Маршалл что-то пробормотал, застонал и снова отключился. Я расстегнул ему воротник и, отступив на шаг, стал его рассматривать. Выглядел он плохо. Маршалл был в моих руках, но время еще не пришло. Подойдя к телефону, я попросил портье вызвать доктора.