— Чувствую себя как в аду. — Он чуть не хныкал. — Не понимаю, что со мной случилось. Я пытался встать, но не смог удержаться на ногах. Лучше тебе вызвать врача.
— Хорошо. Постарайся расслабиться.
Вернувшись в свой номер, я позвонил домой Бернстайну. Когда я обрисовал ситуацию, не упоминая, впрочем, что в три часа ночи дал Маршаллу бутылку виски, Бернстайн тихонько выругался, предложил мне вызвать врача и обещал приехать.
Они с доктором появились одновременно. Похоже, Бернстайн и доктор знали друг друга. Они вошли в номер Маршалла. Я решил держаться в стороне, поэтому стоял на залитой солнцем улице и ждал.
Через полчаса они вышли, и доктор пожал Бернстайну руку, кивнул мне, сел в машину и уехал. Бернстайн направился ко мне.
— Фрэнк хочет уехать домой, — сказал он. — Доктор Керсли считает, что это лучший выход. Теперь послушайте, Девери, если в доме где-нибудь есть спиртное, уберите его. Доктор Керсли сказал, что очень важно, чтобы Фрэнк ничего не пил в течение по крайней мере двух дней. Я полагаюсь на вас. Если у него произойдет еще один алкогольный эксцесс, он опасно заболеет. Понимаете?
— Он сможет ехать? — спросил я, подумав, что Маршалл, по крайней мере, не будет в этот день покупать акции, а каждый день отсрочки — это выигранное время.
— Керсли дал ему лекарство. Старайтесь ехать помедленнее. С ним все будет в порядке. Когда привезете его домой, позвоните мне в офис. Уложите его в постель. Дайте ему теплого молока, никакой твердой пищи и никакого, повторяю, никакого алкоголя. — Бернстайн взглянул на свои карманные часы. — Черт! Я уже опаздываю.
Присмотрите за ним, Девери. — Он поспешил к своей машине и уехал.
Я вернулся в свой номер, упаковал багаж, потом подошел к портье и оплатил счет. Я обнаружил Маршалла сидящим на краю кровати. Руками он обхватил голову. Бутылка виски исчезла. Я предположил, что у Маршалла хватило ума спрятать ее подальше, чтобы доктор не отобрал ее. Мне с трудом удалось его одеть. Маршалл казался контуженным: наверное, лекарство подействовало. Пока я паковал его багаж, он не произнес ни слова, а потом сказал:
— Когда вернемся домой, я буду в порядке.
— Конечно, Фрэнк. Пойдем. Маршалл залез под кровать и достал наполовину пустую бутылку виски.
— Кейт, положи ее в бардачок.
Мне пришлось под руку вести его до машины. Он рухнул на правое сиденье и следил, как я прячу виски в бадачок.
— Самое неподходящее время болеть! — пробормотал Маршалл, когда я завел машину. — У меня столько дел.
— Не переживай. — Я выехал на автостраду.
Не проехали мы и пару миль, как он уснул, и все еще спал, когда я затормозил у его большого заброшенного дома.
На подъездной дорожке стояла полицейская машина. При виде нее я испытал шок. Выбравшись из «кадиллака», я поднялся по ступенькам и распахнул входную дверь.
Посреди холла стоял заместитель шерифа Росс. Свою стетсоновскую шляпу он прижимал к боку. Последовала пауза, после чего Росс шагнул вперед, нахлобучил шляпу на голову, молча обошел меня и по ступенькам спустился к полицейской машине. Я повернулся и следил за ним. Задержавшись у «кадиллака» и посмотрев на храпящего Маршалла, Росс сел в свою машину, подал ее назад и выехал на грунтовку.
— Что он тут делал? — охрипшим голосом спросил я у Бет.
Она состроила гримасу и пожала плечами:
— Проверял «плимут». Он хотел выяснить, починил ли его Фрэнк. Почему вы вернулись? Фрэнк сказал, что вас не будет четыре дня.
Посещение Росса меня несколько напугало.
— Росс что, не знал, что «плимут» продан?
— Видимо, нет. Зачем бы он еще приехал? Фрэнк с тобой?
— Фрэнк болен. Он спит в машине.
— Болен? — Она окинула меня холодным взглядом черных глаз. — Что с ним?
— Вчера вечером он слишком много выпил. Я приведу его.
— Он так плох? Мы переглянулись.
— Недостаточно плох.