— Я в него просто влюбился. Мы прекрасно с ним поладили. Он предложил расквасить мне нос.
— Есть какие-нибудь версии?
— Только та, что на поверхности: высокооплачиваемая звезда спилась и больше не может работать. Муж решил получить наличные, пока не поздно. Договорился, чтобы ее похитили, и деньги в карман.
— Ну да, вполне вероятно. Единственная нестыковка в том, что он не знал о страховке.
— Это еще не доказано. Она могла ему проговориться. Лично мне эта версия по душе.
— Итак, что будем делать?
— Ничего, пока не заплатим выкуп. Потом будем следить за Райсом. Если деньги у него, он себя выдаст, если подольше подождать.
— А Джойс Шерман?
— Могу поспорить, что она не вернется.
— Я тоже. Ну ладно, буду звонить Мэддаксу. Я расскажу ему твою версию.
— Она ему придется по вкусу, о такой он и сам мечтает, — сказал я и встал. — Мне еще нужно кое-что сделать. Если я ему понадоблюсь, то где-то через час я буду в отеле «Калвер».
Я оставил его набирать номер Сан-Франциско и вышел на улицу.
Из проезжавшего мимо такси выглянул водитель и вопросительно посмотрел на меня. Я подозвал его и назвал адрес:
— Уилтшир-роуд, пятьдесят пять.
Уилтшир-роуд была сразу за Южным бульваром, плохо освещенная улочка, вдоль которой выстроились небольшие коттеджи. Номер пятьдесят пять был тих и темен, с заброшенным садом и шаткими деревянными воротами.
Я попросил водителя подождать, подошел к воротам и постучал. Подождав, я постучал снова и услышал чьи-то шаги, дверь в воротах открылась: на меня смотрела какая-то женщина.
— Кто это?
— Мистер Хофман дома?
— Нет.
Дверь начала закрываться.
— Вы миссис Хофман?
— Какое вам дело, кто я?
— У меня срочное дело к мистеру Хофману. Где его найти?
— Не знаю.
— Может быть, вы мне поможете? — Я просунул ногу в щель приоткрытой двери, чтобы она не захлопнулась у меня перед носом. — Я вам заплачу за потраченное время.
Она помолчала, глядя на меня, затем приняла решение и отступила от двери.
— Ну ладно, заходите.
Я вошел за ней в маленькую неубранную комнату, заставленную покрытой пылью старой мебелью. В слабом свете лампочки я разглядел хозяйку: неряшливо одетая, лет тридцати пяти, лицо смуглое и угрюмое, но видно, что симпатичная, и если бы так себя не запустила, то, вероятно, смотрелась бы красоткой. На ней был старый, грязный свитер, надетый наизнанку, а на подоле серой измятой юбки красовалось большое жирное пятно.
— Вы миссис Хофман?
— А если да? — отрывисто бросила она. — Тут нечем гордиться. Чего вы хотите?