Разделавшись со всеми домашними делами, я сел в машину и поехал в редакцию. Я немного боялся встречи с Джин, боялся неловкости, но опасения оказались напрасными. Она вела себя как обычно: спокойная, уверенная, энергичная. Сразу же мы погрузились в редакционную работу. Около полудня она принесла корректуру и сказала:
- К сожалению, сегодня вечером я не могу, Стив, но если у вас что-то важное, то мы могли бы выбрать свободную минуту сейчас.
Я посмотрел на нее.
- Джин, я все обдумал и решил, что вы и так сделали для меня больше чем достаточно. Я могу оказаться в очень неприятной ситуации, и нет никакого смысла впутывать и вас туда же. Довольно и того, что вы избавили меня от пистолета, - я попытался улыбнуться. - Как-нибудь все обойдется.
- Я совсем не боюсь во что-то вмешиваться. Если могу вам чем-то помочь, то хотела бы помочь.
- Спасибо, Джин, вы очень добры, - помолчав, я продолжил:
- Не знаю, кто ваш друг, но желаю вам счастья.
Она слегка покраснела и положила корректуру на стол:
- Спасибо. Я пойду поем и скоро вернусь.
Она вышла. Несколько минут я сидел, ничего не делая и немножко жалея себя. Мне хотелось узнать, кто был ее приятелем, но тут зазвонил телефон и вернул меня к моей работе.
Я не сразу вспомнил, что хотел попросить Ширли, чтобы она велела Уолли никому не говорить об универмаге.
Я позвонил Ширли домой.
- Меня очень обрадовали последние известия об Уолли. У вас, должно быть, камень упал с сердца, - сказал я, когда мы поздоровались.
- Еще бы, - по ее голосу я понял, какое облегчение она испытывает. - Завтра днем меня пустят к нему, а может и раньше, все зависит от Стенсила.
- Ширли, мне чертовски неудобно беспокоить вас по такому вопросу, но знаю, что к Уолли придет полиция. Чрезвычайно важно, чтобы Уолли ничего не говорил об универмаге «Велкам». Вы сможете передать ему это?
- Об универмаге «Велкам»? А в чем дело?
- Уолли собирался написать о нем, но очень важно, чтобы он не сказал об этом полиции.
- Да нет, как же, я не слышала ни о каком универмаге, он ничего такого не говорил... Здесь какая-то ошибка.
- Не думаю. Понимаете, мы просто не хотим, чтобы дело получило огласку на данном этапе. Это очень важно.
- Я ему, конечно, передам. Не расследуется ли какое-то убийство в связи с этим универмагом? Я так расстроена и волнуюсь, что даже не читаю газет.
- Да. Потому и нужно, чтобы Уолли молчал. От этого многое зависит, и, кроме того, это желание Чендлера.
- Хорошо, Стив, разумеется, я ему передам... Пусть ни с кем не говорит об универмаге «Велкам», верно?
- Да, ни с кем. Говорил ли Чендлер, что хочет послать вас в Лонг-Бич, как только Уолли немного поправится?
- Да, он мне сказал. Это просто чудесно. Он замечательный человек.
- Несомненно, - я попрощался и повесил трубку.
Потом мне пришло в голову поискать в телефонном справочнике телефон Фреды Хейвз. Разумеется, она там значилась: Восточная улица, 1189. Я знал, что эта улица находится в самом захудалом районе города.
От мыслей о Фреде Хейвз меня отвлек приход Макса Берри. До самого обеда я снова погрузился в работу.
В полдень я зашел в клуб, где к моему столику подсел Гарри Митчелл. Мы заказали неаппетитный обед деловых людей: поганый салат с яблоками и к нему ломтик ветчины.
Сказав несколько ничего не значащих слов, Гарри Митчелл перешел к главному вопросу:
- Слушай, Стив, мы в Истлейке живем, словно в прозрачном аквариуме. Можешь дать мне по физиономии, если я лезу не в свое дело, но у нас ходят слухи, что вы с Линдой разводитесь. Погоди.., не пугайся. Если я говорю лишнее, так прямо скажи, и мы сейчас же оставим эту тему. Но так сложилось, что этот вопрос для меня очень важен.