— Это не имеет значения. Я просто обязан довести дело до конца, раз ввязался в него. Не повезет — по крайней мере никто обо мне не заплачет. А повезет — буду осыпан деньгами.
— А со мной что будет? — тихо спросила Ольга.
— Не бойся, девочка, свою долю ты получишь. Машина остановилась у его дома.
— Придется тебе привыкать к новой обстановке, — сказал Даффи.
Они поднялись наверх и, войдя в квартиру, некоторое время смотрели друг на друга. Наконец Ольга отвернулась и подошла к окну.
— У тебя здесь хорошо, мне нравится, — сказала она. Даффи бросил шляпу на кресло, достал бутылку рома, спросил:
— Любишь баккарди?
— Вообще-то люблю. Но сейчас слишком рано… Даффи принес стаканы, наполнил.
— За нас и наше будущее богатство!
Они выпили, и по телу разлилось приятное тепло.
— Ты дома, дорогая, так что можешь снять шляпку.
— Там спальня?
— Да, взгляни, если хочешь.
Он с удивлением заметил, что у него дрожат руки.
Ольга возбуждала его. К тому же он чувствовал, что его возбуждение передалось и ей. Он направился в спальню и остановился на пороге.
Они встретились взглядами в зеркале.
— Ты прелестная девочка, — сказал Даффи. — Мне кажется, мы знакомы целую вечность. Конечно, ангелом тебя не назовешь, ты многое в жизни познала. Но для меня это не имеет значения.
Она погладила его руку, села на кровать.
— Расскажи мне о себе, — попросил он.
— Вряд ли это было бы разумно с моей стороны.
— Мне хочется все знать о тебе, — настаивал Даффи.
— Я родом из деревни в Монтане, — начала она нарочито равнодушным тоном. — Жизнь моя там была монотонной и скучной. Ничего не видела, кроме солнца и пыли. Разве что иногда проедет грузовик. Выписывала, как и многие девушки, киножурналы и решила во что бы то ни стало попасть в Голливуд и пробиться в актрисы. Эта мысль не давала покоя. И однажды, когда отец ушел в поле, я собрала все деньги, какие были в доме, и убежала. До Голливуда не добралась, деньги кончились в Окленде, и тогда я стала работать танцовщицей в ресторане.
Даффи обошел вокруг кровати и сел рядом с Ольгой.
— В мои обязанности входило любезничать с посетителями, подпаивать их. Я получала проценты. Но однажды меня вызвал к себе хозяин, и после этого я могла больше не беречь свою девичью честь. С этого и началось, покатилась по наклонной плоскости, а остановиться невозможно. Сам знаешь, как это бывает.
— И долго так продолжалось?
— Лет восемь. Когда мне исполнилось семнадцать, я встретила некоего Вернера. Он научил меня зарабатывать деньги. Даже голова закружилась… Шикарные наряды, автомобили, драгоценности. За ночь я принимала четырех клиентов. Я рассчитывала скопить денег и бросить эту жизнь. Но Вернер увез меня в Ватсонвилл, городок на севере Калифорнии. Там я и поняла, что поддалась на обман и попала в ловушку. Уехать я не могла, наличных денег не получала, даже платья у меня отняли да еще пригрозили полицией… Ольга перевела дух и продолжала:
— Три года я не видела ни одного белого человека. Принимала филиппинцев, негров, китайцев.
Даффи заерзал на месте. Ему стало не по себе.
— И вот однажды ко мне вошел белый. Это был Кэтли. Он влюбился в меня, я тоже к нему привязалась. Решив, что я могу оказаться ему полезной, он выкупил меня и перевез в маленький домик.
— Чем же ты могла оказаться полезной такому негодяю? — спросил Даффи.