- Спрашивайте обо всем, мистер Уоллес, только не о Валински. Может быть, хотите чашечку кофе или еще виски? У Сэма все есть. Спросите у него сами.
Сэм кивнул.
- Спасибо, Сэм. Ничего не надо.
Барни кинул три сосиски в рот, отпил глоток пива, блаженно сощурил свои водянистые глаза и продолжал:
- Мистер Уоллес, если начну говорить о Валински, и это станет кому-нибудь известно, меня через несколько дней найдут в воде с перерезанным горлом и гирей, привязанной к ноге. Вот что такое Валински!
- Если ты сам не разболтаешь об этом разговоре, то никто ничего не узнает. Так кто же он?
Он положил в рот очередную порцию из трех сосисок, откашлялся, протер глаза, наклонился вперед, обдавая меня запахом перца и сказал:
- Хорошо, мистер Уоллес, я скажу. Ни для кого, кроме вас, не стал бы этого делать. Он собирает налоги со всех видов рэкета для мафии на всем восточном побережье. Каждое первое число месяца он приезжает на свою яхту и остается там на неделю. За это время туда приезжают его подручные и привозят огромные отчисления за разного рода бизнес: за шантаж, киднэпинг, проституцию, наемное убийство и многое другое. Вот этим он и занимается. Нет опаснее человека. Он коварен и безжалостен, как кинжал. Недооценивать его нельзя. Все здесь знают о его делах, но никто не раскрывает рта. Копам тоже все известно, но, и они молчат. Ночью первого числа каждого месяца около 3-х часов на яхту приезжают люди Валински и привозят ему деньги, а портовые копы смотрят в это время в другую сторону. Никто не приблизится к яхте, если у него нет прямого дела к Валински. Никто!
- А как называется яхта, Эл?
- «Гермес». За рыбацкими траулерами сразу направо.
- А Хенк Смелди тоже собирает деньги для Валински? И вновь три сосиски оказались во рту у Барни. Он пережевал их и утвердительно кивнул головой.
Такого озабоченного лица я еще у него не видел. Решив дать ему успокоиться и не давить на него больше, я поднялся и протянул ему на прощанье руку. Он ответил сдержанным, но сердечным рукопожатием.
- Я очень боюсь за вас, мистер Уоллес, и хотел предостеречь от опрометчивых шагов. Кивнув ему на прощание, я подошел к Сэму:
- Сколько мне заплатить?
- Мистер Уоллес, мы вас сегодня угощали с мистером Барни. Никакой платы. Я желаю вам удачи.
Я вышел в темную душную ночь и побрел вдоль пристани. Туристы уже вернулись в свои отели. Небольшими группами стояли задержавшиеся рыбаки, разговаривая о своих делах. Тут же находились два портовых копа, бесцельно разглядывавших траулеры. Я внимательно посмотрел на них. Эти два служителя закона прекрасно были осведомлены о рэкете Валински, но держали рот на замке - такова сила денег: тупые и грубые на вид, эти два ожиревшие чурбана жевали резинки, размахивая дубинками.
Держась в тени, я продолжал идти, пока не подошел к яхте «Гермес». Водоизмещением в сто тонн, с удобно расположенной большой комфортабельной кабиной, она производила большое впечатление своим изяществом и легкостью.
Я притаился в тени пальмы. На палубе смутно вырисовывался силуэт сидящего мужчины. Мерцающий огонек его сигареты иногда вспыхивал вдруг ярче, разрезая темноту. Других источников света не было ни на борту, ни в кабине. Я догадался, что это Лу Джерандо нес службу. Мне нужно было о многом подумать. Повернувшись, я побрел обратно к тому месту, где оставил машину.
Поровнявшись с «Блэк Кэзет», я услышал разухабистую, зажигательную танцевальную музыку. Сквозь тонкую ткань освещенной изнутри занавески, виднелись прилипшие друг к другу потные черные тела. Не останавливаясь, я добрался до своей машины и поехал домой.
На этот раз моим уделом была долгая, бессонная ночь, заполненная мыслями о Сюзи и теми сладостными воспоминаниями, когда мы были вместе и мечтали о своем будущем. В 4.00, когда мысли стали особенно нестерпимыми, я проглотил две таблетки и скоро погрузился в тяжелый сон.
К Гленде я вошел в 11.30.
- Поздновато, Дирк. Полковник уже спрашивал о тебе, - она внимательно посмотрела на меня. - Что-нибудь произошло? Ты сам на себя не похож.
- Сейчас можно зайти к полковнику? - резко спросил я. Парнелл сидел за письменным столом. Это был мужчина огромного роста, лет пятидесяти. Мясистое загорелое лицо, маленькие проницательные голубые глаза, небольшой рот - все это выдавало в нем солдата - ветерана, который, казалось, и здесь продолжал то, чем занимался всю жизнь.
- Здравствуй, Дирк, - сказал он, внимательно оглядев меня, когда я вошел в его большой кабинет, с окнами, выходящими на пристань.
- Присаживайся.
Я сел на стул перед его столом.
- Я просмотрел досье Торнсенов. Оно довольно интересно, и ты проделал отличную работу. Что ж, миссис Торнсен отказалась от дальнейшего расследования, но это уже ее дело. Для тебя и Андерсона есть новое задание. По-моему, вполне в твоем вкусе.
- Не для меня, полковник, - спокойно возразил я. - Я ухожу.
Он поднял свои большие руки и опустил их на стол.
- Как раз я этого и боялся, Дирк. Я надеялся отвлечь тебя другим делом. Я все знаю о Сюзи, и поэтому прекрасно тебя понимаю. Если бы я оказался на твоем месте, и такое случилось с дорогим для меня человеком, я бы добрался до этих подонков. - Вот этим я и собираюсь заняться, - сказал я.