- Но что-то уж очень быстро. Кто-то, видимо, шепнул этим ребятам, что ты сел на хвост Анжи. Среагировали они сразу. Но кто же мог это сделать?
- Вот это нам и предстоит узнать. Так как время приближалось к 9.45, я выскользнул из его машины - Я подам тебе знак, - сказал я и вошел в вестибюль банка.
Я сидел в кресле, притворяясь, что читаю «Парадиз-Сити Геральд», в то же время поглядывая одним глазом в сторону мисс Керч, которая то и дело переключала кнопки своего интеркома, что-то спрашивая при этом и отвечая с кислым выражением лица. Неожиданно она поднялась и, выйдя из-за стола, расплылась в подобострастной улыбке. От прежней холодной суровости не осталось и следа. Я понял, что великий момент наступил.
По вестибюлю шла девушка, приветствуемая швейцаром. Она легко и быстро двигалась в сторону кабинета мистера Акленда, так что у меня было несколько секунд, чтобы рассмотреть ее.
Тонкая, как спичка, плоская, как доска, эта тростиночка носила на голове такую огромную шляпу, в которых работают пеоны на полях в Мексике. Шляпа была так глубоко надвинута, что почти совсем скрывала лицо. На глаза были надеты солнечные очки с огромными диаметрами линз, ниже шла широкая темная блуза и обычные синие джинсы, которые носят во всем мире. Весь этот маскарад завершался простыми сандалями. Так могла выглядеть любая девушка-туристка.
Мисс Керч уже семенила рядом с ней к кабинету Акленда. Я же поспешил к Биллу.
- Этот цыпленок в невообразимой шляпе и джинсах, - сказал я. - Ты засек, когда она входила?
- Я сразу подумал, что это она. Вон ее автомобиль, впереди за две машины от нас. Это «фольксваген».
- Хорошо, Билл. Я пока пристроюсь возле тебя, подождем, когда она выйдет, а потом разойдемся и за ней.
Через десять минут она появилась. На этот раз она несла небольшой пластиковый портфель, которым ее несомненно снабдил Акленд и который был набит десятью тысячами долларов крупными купюрами.
Проследить за ней было совсем нетрудно. Она двигалась с нормальной скоростью, не оглядываясь, не петляя, а обогнув бульвар, прямо направилась в район порта. Затем, свернув налево, она миновала причалы, где мирно покачивались яхты миллионеров, затем еще один поворот и вскоре остановилась у причала, но на этот раз с утлыми рыбацкими лодками. Здесь все только начинало оживать: рыбаки спускались вниз к своим посудинам, готовясь ко второму выходу в море. Тут же за столиками неряшливые длинноволосые хиппи, едва отошедшие от сна, попивали вчерашний кофе.
Анжела остановила машину, а Билл, проехав мимо, припарковал свой «оулдз» немного в стороне и заглушил мотор. Выйдя из машины, я успел увидеть, как Анжела прошла через набережную, обходя тяжелые «кары» и направилась к оазису баров, кафе и захудалых ресторанчиков. Я увидел, как она вошла в помещение, напоминавшее обветшалый склад, с вывеской «Блэк Кэзет», а чуть пониже черной краской было написано: «Дискотека, напитки, закуски».
Я медленно брел за ней, оглядываясь по сторонам, пока не уперся лбом в залапанную грязными пальцами стеклянную дверь. На ней было выведено:
«ТОЛЬКО ДЛЯ ЦВЕТНЫХ БРАТЬЕВ. БЕЛЫМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ПРЕДУПРЕЖДАЕМ!» Немного поразмыслив, я решил, что еще не время совать свой нос в это осиное гнездо. Довольный тем малым, что уже имел, я вернулся к Биллу.
- Только для черных, - сказал я ему. - Подожди здесь и проследи, сколько времени она проторчит здесь, а я попробую что-нибудь разузнать об этом бараке.
Я направился в самый центр набережной к таверне «Нептун», где надеялся разыскать Эла Барни.
Этот предмет местного пейзажа, как всегда, прочно восседал на кнехте, держа в руке пустую пивную банку, и мрачно взирал на море. Его кличка «Ухо к земле», утвердившаяся за ним с давних пор, не только не раздражала его, а даже наоборот, была предметом его вожделенных амбиций. Он даже утверждал, что сам придумал для себя эту кличку. Можно с уверенностью сказать, что мимо этого человека ничего не проходило. Его необъятная фигура, как губка, впитывала огромное количество информации и море пива. Не было никаких портовых махинаций, о которых он бы не знал. Он знал также всю припортовую «шваль», и все знали его. Лысый, в грязной пропотевшей рубахе и замызганных, выцветших брюках, он едва держал на коленях свое огромное переполненное пивом брюхо. Его пути часто перекрещивались с путями агентства «Акмэ». Детективы заливали его пивом и выуживали из него нужную информацию.
Увидев меня, он улыбнулся своей акульей пастью и выбросил пустую пивную банку в море.
- Рад видеть вас, мистер Уоллес, - сказал он. - Я как раз подумывал о том, что пора завтракать.
- Пошли в «Нептун», - сказал я - Я куплю тебе пива и оплачу твой завтрак, Эл.
- Звучит вполне по-джентельменски.
Он «снялся» с кнехта и, переваливаясь, направился в «Нептун». Я последовал за ним.
Внутри темного, мрачного бара Барни махнул рукой Сэму - негру-бармену.
- Завтрак, Сэм, - сказал Барни, - да пошевеливайся.
- Да, мистер Барни, - пробормотал Сэм, одаривая меня своей добродушной, сияющей улыбкой. - А вам, мистер Уоллес? Кофе или еще что-нибудь?
Зная, что у Сэма ужасный суррогат, а не кофе, я отрицательно покачал головой.
- Немного позже, Сэм. Я уже завтракал. Барни сел за свой любимый стол в углу. Я опустился рядом с ним.
- Как дела, мистер Уоллес? - спросил он. - Все хорошо? Выглядите вы отлично. Как поживает полковник?
Я отлично знал весь ритуал. Барни нельзя было торопить. Ему нельзя было задавать вопросы, пока он не осушит три банки пива и не проглотит первую порцию сосисок.
- Полковник находится по делам в Вашингтоне, - ответил я, закуривая сигарету. - Я, как видите, в порядке. А ты, Эл?