- Я тоже молодею, - Барни покачал своей лысой головой. - Но я не ропщу... Приближается туристский сезон. Чудесные люди - эти туристы. Они общаются со мной, фотографируют, угощают. Я рассказываю им истории, от которых они готовы отдать Богу душу. Ведь все любят скандальные истории.
Подошел Сэм с пинтой пива и большой тарелкой таких безобразно-маленьких сосисок, которые мог состряпать разве что дьявол.
Барни мгновенно закинул три из них в рот и закашлялся при этом так, что слезы подступили к его глазам. Отдышавшись, он отправил в себя полбанки пива.
- Вы не понимаете, от чего отказываетесь, мистер Уоллес. Ничего нет вкуснее этого. Попробуйте хоть одну.
- Спасибо, не хочу.
Он отправил в рот три сосиски и все повторилось сначала.
- Для пищеварения великолепно.
Он допил пиво. Сэм знал весь сценарий и уже спешил с новой банкой. Я терпеливо ждал.
Наконец сосиски и очередная порция пива бесследно исчезли, а Барни так рыгнул, что в окнах задребезжали стекла.
- Так что же вы хотите узнать от меня, мистер Уоллес?
- Что ты знаешь о заведении «Блек Кэзет»?
- Это грязная негритянская забегаловка. Там танцуют, обжимаются, но посещают очень многие. Я ждал, пристально глядя на Барни.
- Копы туда не суются, - продолжал он. - Этот амбарчик был куплен одним негром около года тому назад и превращен в клуб. Здесь не так уж много черномазых: в основном вьетнамцы и пуэрториканцы. А в этом местечке собираются только черные и чувствуют себя как дома.
- И кто же купил эту развалюху, Эл?
Барни почесал горло. Это был сигнал, который я знал: призыв к новому возлиянию.
Я дал знак Сэму, у которого уже все было приготовлено.
- От этих маленьких сосисочек такая жажда... А вы душка, мистер Уоллес.
- Так кто же все-таки купил этот сарайчик? - повторил я свой вопрос.
Потягивая пиво, Барни начал отвечать на мой вопрос:
- Один очень нехороший черный. Даже не пойму, где он раздобыл деньги. Этот сарай он снял в аренду за пять тысяч долларов на десять лет. Думаю, что деньги он взял у своего отца, с которым мы бывало вместе выпивали. Но уже год, как его здесь нет. Теряю хороших друзей.
- Так как же все-таки зовут владельца? - спросил я.
- Хенк Смелди. Вам лучше не иметь с ним дела, мистер Уоллес. Это мерзкий и жестокий тип. Он не любит, когда сую» нос в его дела.
Я ничем не выдал своего волнения.
- А как зовут его отца?
- Джон Смелди. Он служит у этой богатой надменной суки миссис Торнсен. Я слышал, что бедный Джон теперь не расстается с бутылкой. Но я его ничуть не виню. Непутевый сын, сбежавшая жена, да еще эта миссис - тут поневоле запьешь.
- Ты говоришь, что от него сбежала жена?
- Так точно, мистер Уоллес. Он сам говорил мне об этом. Вся беда в том, что миссис Смелди совсем не ладила с сыном. Это дикий, необузданный тип, а бедный Джон любит его. Они с женой всегда ссорились из-за Хенка. А когда умер мистер Торнсен, они расстались. Джон остался с миссис Торнсен, а Ханна - его жена, живет теперь с дочкой миссис Торнсен и присматривает за ней. Дочка живет отдельно от матери и имеет свой капитал. Да, у этих богачей жизнь что надо. Но я им не завидую. Все эти налоги, разводы - не для меня. Мне нравится моя жизнь - никаких проблем.
- Счастливец. А о дочери ты что-нибудь знаешь?
- Говорят, она еще тот орешек. Я слышал, что когда ей было 16 лет, она начала жить с Хенком. Но я вам ничего не говорил, мистер Уоллес. Это только сплетня. Этим многие девушки любят заниматься. А почему бы и нет? Вполне современная вещь. В наше время все было по-другому.
Неожиданная догадка промелькнула на его лице.