— Прекрасно. Почему бы и нет?
Гренвилль колебался. Он мечтал утвердиться, но его твердость растаяла.
— Не возражаю.
— Выбирайте вина, Крис. Вы тонкий знаток.
Эти слова, по крайней мере, давали ему какую-то возможность проявить инициативу. Он начал просматривать карту вин. Официант стоял, ожидая заказа. Крис уже собирался выбрать вина, когда вдруг Хельга спросила:
— Жак, у вас осталось то божественное вино 29 года, которым так наслаждался мой муж?
Официант поклонился:
— Да, мадам. Как раз остались две бутылки.
— О, Крис, ты должен его попробовать! У них еще есть прекрасное столовое вино.
Разочарованный и сраженный, Гренвилль отложил в сторону карту вин.
— Ты уже сделала заказ, Хельга.
Он сознавал, что она подавляет его. «Марго» урожая 29 года стоило, по крайней мере, 500 франков, но он хорошо помнил совет Арчера: «Подыгрывай ей!» Она взглянула на него, и ее глаза странно блеснули.
— Ты шутишь, Крис? Расскажи лучше, как ты провел день?
— О, я бродил по городу, поплавал в бассейне и скучал по тебе.
Это понравилось ей, и она похлопала его по руке.
— Я тоже по тебе скучала. Завтра все может перемениться. Мы сможем наслаждаться вдвоем. Я так хочу поплавать.
— А чем занималась ты? — спросил он, зная о ее поездке с Лежером.
— Поговорим позднее, — прямой пристальный взгляд Хельга смутил его.
Мило беседуя, они наслаждались превосходной пищей. Он говорил в одном из своих монологов, что в этот день он страдал отсутствием аппетита, и уже собирался рассказать о достоинствах Монте-Карло и других центров игорного бизнеса, но она не дала себя перебить, вспоминая о том, что узнала, когда Герман Рольф и она пробыли много времени в Каннах.
Ужин заканчивался, и она произнесла:
— Пора возвращаться в отель.
Она подписала чек и дала щедрые чаевые, и Крис вздохнул с облегчением. Правда, он слабо запротестовал, что это должен был сделать он, но Хельга, по-видимому, не слушала его.
Возвратившись в отель, они вместе поднялись в ее номер-люкс. Она вышла на балкон и стала смотреть на море, пальмы, толпы людей и хороводы сверкающих огней.
— Люблю Канны, — сказала она, когда Гренвилль присоединился к ней.
— Неповторимый город, — поддакнул он, немного смущенный и обеспокоенный.
— Сейчас поговорим о делах, — она опустилась в кресло.
Крис так хотел, чтобы Арчер был рядом! Эта женщина подавляла его: она обладала такой силой характера, такими стальными нотками в голосе и таким пронзительным взглядом, какими не могла похвастаться ни одна из его знакомых.
— О делах? Пожалуйста, — он сел рядом. — Ты говоришь о проекте Паттерсона?
Она улыбнулась:
— Крис, у тебя много прекрасных талантов, но ты не сделаешь карьеру, предлагая земельные участки. Это не для тебя.