Ни я уже вышел из бунгало, сел за руль. О'Рейли плюхнулся рядом.
— Тебе не повезло, парень, но надо знать, кому что говорить. Теперь ты будешь выпутываться сам. Как дела у Реника? Он еще не вышел на тебя?
— Еще нет. — Машина тронулась с места. Ненависть к этому человеку сжимала мне горло: я слишком поздно осознал опрометчивость моей попытки запугать Рею наличием пленок. Расстанься я с ними, и, как сказал О'Рейли, выпутываться мне придется самому. Рея бы все отрицала, да еще наняла бы лучшего адвоката, который разнес бы мою версию в пух и прах.
— Когда тебя возьмут, простофиля, — продолжал О'Рейли, — не кивай на пас с Реей. У нас железные алиби.
— Тем лучше для вас, — пробурчал я.
Наши взгляды встретились. В его глазах мелькнуло удивление.
— Учитывая, какая заварилась каша, ты держишься очень уверенно. Честно говоря, не ожидал от тебя такого хладнокровия.
— Я сам влез в это дело и готов отвечать за содеянное. Пока у тебя все вроде бы нормально, но не обольщайся насчет будущего, потому что ты ничего не смыслишь в женщинах.
Он резко повернулся ко мне.
— О чем ты?
— Ты все увидишь сам. Я проработал в газете не один год и встречал немало манекенщиц и киноактрис. Мне знаком ход их мыслей. И одно я знаю наверняка: Рея Марло не собирается коротать остаток дней с ирландским громилой. Не обманывай себя. Ты так и останешься бывшим полицейским, какой бы дорогой костюм ни надеть на тебя. Марло умрет, она унаследует его состояние и тут же потеряет всякий интерес к тебе. Рея сделает это очень ловко. Ты и ахнуть не успеешь, как станешь бывшим полицейским, ищущим новое место работы.
— Да? Ты так думаешь? — Его губы разошлись в ухмылке, но глаза настороженно разглядывали меня. — Обманываешь себя ты, простофиля. Тебя отправят в мир иной, а мы с Реей поженимся.
Мне удалось рассмеяться.
— Никогда не слышал ничего более забавного. — Я подрулил к тротуару. Часы показывали без трех минут два. Двери банка еще не открылись. — Ты действительно можешь представить, что такая женщина, как Рея Марло, выйдет замуж за ирландского мужлана вроде тебя? Я, возможно, и простофиля, но не единственный в этой машине.
— Закрои пасть, а не то мне придется заткнуть ее, — побагровев, прорычал О'Рейли.
— Пожалуйста. Раз ты такой впечатлительный, я помолчу. — Но продолжил после короткой паузы: — Но я знаю, что сделал бы, окажись на твоем месте.
— Да? И что же? — Он впился в меня взглядом.
— Я принял бы все меры, чтобы Рея не смогла меня выбросить. Я показал бы ей, кто хозяин...
Он оцепенел. Я буквально слышал, как скрипят его мозги, не привыкшие к умственному труду. Затем он улыбнулся:
— Мне жаль тебя, парень. Трудно даже представить, как ты глуп.
— Ладно, — кивнул я, — будем считать, что я глуп.
Клерк открыл двери банка.
— Но я хочу кое-что тебе сказать. С этой минуты будь настороже. Я рассчитаюсь с тобой, если сумею. Да и Рея наверняка попытается отделаться от тебя. Ты куда больший простофиля, чем я, но жалеть тебя я не стану.
О'Рейли вылез из машины.
— Хватит болтать. Дай отдохнуть своему языку. Мне нужны пленки.
Мы прошли в банк, я достал пленки из сейфа и отдал их О'Рейли. Ничего другого не оставалось.
— Не потеряй их, — предупредил я. — Тебе они даже нужнее, чем мне.
— Сам знаю, — огрызнулся он и вышел из банка.
В свой кабинет я вернулся десять минут третьего. На столе лежала записка от Реника. Он хотел, чтобы я сразу зашел к нему.
Записка могла означать что угодно. Например, что он узнал, кто был тот мужчина в коричневом костюме спортивного покроя. Но мне было все равно. Я получил жестокую трепку и еще не пришел в себя. Я знал, что, как только Реник поймает меня, моя судьба будет предрешена. Теперь я ничем не мог подкрепить мою версию. Никто не стал бы сомневаться в том, что Одетт убил я.