Ролло заинтересовался выражением грусти и беспокойства в глазах Гилроя.
— Это уже ваше дело обнаружить это, — ответил Гилрой. — Я не могу предсказать будущее, но я вам говорю: будьте осторожны, и если вы все же хотите сделать это дело, то делайте его с величайшей осмотрительностью и осторожностью.
— Ты странный человек, Гилрой, — проворчал Ролло. — Я думаю, ты знаешь значительно больше, чем говоришь. Тебе совсем не обязательно делать это ради меня. Доктор и сам сделает все, что нужно.
Странное выражение появилось в глазах Гилроя. Он посмотрел на часы.
— Через несколько минут доктор будет мертв, — произнес он.
Ролло дернулся в кресле, потом лицо его стало фиолетовым от охватившего его бешенства.
— Не каркай, идиот! — закричал он, и его одолела икота.
Гилрой с грустью покачал головой.
— Я думаю, мне нужно вернуться домой. Я ничего не смогу сделать этой ночью.
— Оставайся там, где ты есть, — сердито прикрикнул Ролло. — Что ты хотел сказать, утверждая, что доктор будет мертв?
Гилрой пожал плечами. Он вынул из кармана деревянную, грубо вырезанную фигурку и приставил ее к коробке с сигарами.
— Через минуту, — произнес он спокойно, — кукла упадет, и в ту же минуту доктор умрет.
Ролло наклонился вперед, как для прыжка.
— Я не могу пренебрегать тем, что существуют привидения, — проговорил он. — Ты жил в такой стране, где происходят подобные вещи, ты знаком с различными обрядами и всяким колдовством, да и с прочими ритуалами. Но пока для меня это только слова, и мне на них наплевать.
— Тогда вам незачем бояться, — Гилрой отодвинулся на стуле, он улыбался. — А вам разве не интересно, почему доктор умрет?
Ролло казался захваченным врасплох. Он еще больше наклонился и забыл о своей сигаре.
— Он стар, но он совершенно здоров. Что же заставляет тебя думать, что он умрет?
— Это его судьба. Тень смерти прошла по нему сегодня.
Ролло встал и с трудом подошел к бару. Он налил себе хорошую порцию виски и вернулся на свое место.
— Ты можешь держать свои истории для тех, кто верит в них, мне же от всего этого ни холодно, ни жарко, — ответил он. — А если доктор действительно умрет… — он непроизвольно подумал про себя, что в этом случае доля доктора перейдет к нему, но тут же спохватился: а сможет ли он самостоятельно дурить Вайдемана?
Мартин условился с Вайдеманом, что они трое: Ролло, доктор и Гилрой посетят завтра вечером дом Вайдемана и определят на месте, сколько времени потребуется, чтобы «оживить» Корнелиуса. Вайдеман согласился заплатить за это Ролло десять тысяч фунтов. Гилрой гарантировал успех, но настаивал, что ему нужно время, чтобы этого добиться. Маленький человек настолько не в своем уме, что обвести его вокруг пальца совсем несложно. Он согласится платить до тех пор, пока не оживят его брата. Он так жаждал этого! Все шло хорошо, и вдруг этот черномазый вылез со своим пророчеством. Ведь если доктор неожиданно умрет, все может сорваться. Но сейчас мысль о смерти Мартина казалась Ролло совершенно абсурдной. Впрочем, если понадобится, Ролло сумеет и рассеять подозрения, возникни они у Вайдемана. Он искоса посмотрел на Гилроя и почувствовал себя смущенным. Послушается ли его Гилрой? Впрочем, негр не должен возражать, не посмеет и сделает все, что он захочет. Эта мысль приободрила Ролло. Он допил виски и опустил стакан на письменный стол.
Телефонный звонок раздался совсем некстати. Ролло посмотрел на Гилроя, наморщил брови и поднял трубку.
— Кто?
Голос звонившего был какого-то странного тембра и очень дрожащий, слова звучали невнятно, истерично.
— Кто? — Ролло отвел трубку от уха. — Я не могу понять вас! — На его лице отразилось беспокойство. — Да кто же это? Ради бога, не вопите так! Кто у телефона?
Он пытался понять что-нибудь, но понял только, что кто-то там, на другом конце провода, впал в истерику.
— Мне кажется, это какой-то сумасшедший. — повернулся он к Гилрою. — Я не могу понять, чего он хочет. Возьми и поговори с ним.
Гилрой на мгновение заколебался, потом взял из рук Ролло трубку и стал слушать.
— Кто это? — спросил он своим низким голосом. — Скажите, пожалуйста, кто вы?
Ролло услышал, как кто-то ответил. Гилрой наполовину прикрыл глаза. Он еще некоторое время послушал, потом сказал: