— Мэллори его убил. Гаррис пришел к тебе, а Мэллори поджидал... И ты смеешь говорить, что Мэллори здесь ни при чем?
Она вновь попыталась вырваться из его железных рук.
— Ты сошел с ума! Мэллори здесь нет! Уже много месяцев, как его нет! Гаррис дурак, сам покончил с собой!
Корридон отпустил её.
— Ты так думаешь? А я знаю, что его убил Мэллори! И у меня есть доказательства. Если ты не замешана в эту историю, то лучше скажи, где он прячется.
— То же самое хотел узнать и тот идиот! Ты знаешь, что с ним стало! — она судорожно сцепила пальцы. — Откуда тебе известно, что это Мэллори убил его?
— Где он прячется?
— Я бы тебе этого не сказала, даже если бы и знала. Но не в этом дело. Я не хочу иметь ничего общего с этой историей. — Она заметалась по комнате. — Не хочу!
— Тем хуже для тебя. Ты должна мне сказать. Иначе придется объясняться с полицией. Делай выбор сама.
При слове «полиция» она позеленела, упала перед Корридоном на колени и запричитала:
— Но я ничего не знаю! Я ничего не знаю о делах Мэллори! — Она схватила руку Корридона и вонзила в неё ногти. — Я должна была догадаться о том, что меня ожидает. Мне ни за что не следовало подпускать и близко этого типа. Какая я идиотка! Ведь вначале я любила его, вообразила, что он женится. Я ждала, ждала... Он был первый, кому я отдалась. А потом отдала бы все, чтобы услышать от него доброе слово, но ему неизвестно, что такое доброта...
Слова лились из её уст, как неудержимый водопад.
— Это он купил дом и обставил, не спрашивая моего согласия. Потом объявил мне, что я буду здесь жить. У меня не хватило мужества послать его подальше. Я любила его. И была готова ради него на все. Так продолжалось в течение шести лет, и он вертел мной, как хотел. И так будет продолжаться до тех пор, пока я совсем не надоем ему. Он не дает ни гроша. Без своих друзей я бы...
Корридону надоело это словоизвержение.
— Довольно, скажи только, где он прячется. Это все, что мне надо.
Она вырвалась резким движением.
— Тот тип тоже спрашивал об этом. Теперь появился ты и утверждаешь, что его убили! — она с ужасом показала на окно. — Его нашли там, в пруду. Полиция и санитарная машина. Я видела, как его вытащили оттуда и понесли на носилках. Я сразу догадалась, кто это. Но подумала, что это самоубийство... Оставь Мэллори в покое! — вдруг взвизгнула она. — Он приносит несчастье, ты слышишь? Он приносит несчастье!
— Успокойся, — сухо проговорил Корридон. — И если ты знаешь, где он, скажи мне.
— Вы все против него, да? — она погрозила Корридону кулаком. — Как та девица и маленький тип в берете... Они приходили сюда полюбоваться на пруд. Я видела их из окна... Ты тоже из их банды, да? Что же такого вам сделал Мэллори?
— Не твое дело! — оборвал её Корридон. — Все, что я хочу от тебя узнать, это место, где прячется твой дружок.
Она, не отвечая, продолжала говорить о своем.
— Когда я увидела тебя в магазине, я и подумать не могла, что ты из их банды. Ты был так щедр, так мил со мной, я провела такой прекрасный вечер. Но ты все испортил. Ты не представляешь, какую собачью жизнь я веду. Мне так нужны деньги, ещё немного — и я окажусь на панели. И в этом его вина. Я была скромной девушкой, и надо же было встретить этого Мэллори! — Она погладила Корридона по руке, он отодвинулся. — Не каждый день встречаются такие шикарные мужики, как ты...
Он освободился от неё и встал, не в силах сдержать брезгливую гримасу. Подошел к серванту, налил себе выпить. Залпом опорожнил стакан с виски и принялся ходить по комнате.
Обессиленная, она села на ковер, поджав под себя ноги, и молча следила за Корридоном. Внезапно он понял, что надо было предложить ей денег, и пожалел, что сразу не подумал об этом.
— Скажи, где прячется Мэллори, и ты получишь десять фунтов. — Корридон достал бумажник.
— Но я не знаю! — Она, как загипнотизированная, уставилась на банкноты. — Я очень мало о нем знаю. Обычно он звонил мне по телефону, а адреса не оставлял.
Корридон пожал плечами. Он терял терпение: двусмысленность обстановки, алчные взгляды, которые она бросала на деньги, — все это начинало бесить его.
— Ну, раз ты ничего не знаешь...
Он сунул деньги обратно в бумажник, но она сделала такой умоляющий жест, что Корридон невольно придержал руку.
— Итак?.. Ты передумала?